– Держите дело, подполковник. – С широкой улыбкой Виктор отдал тому самому загадочному Геннадию мою папку. Мужчина внимательно ознакомился с материалами дела и задал несколько уточняющих вопросов, на которые отвечал Виктор. Я благоразумно молчала, стараясь не вмешиваться.
– Ну что, пройдемте. – Подполковник махнул рукой и из служебного мобиля вышли еще двое сотрудников полиции.
Виктор позвонил, представился и мы, одной большой компанией, вошли в уже знакомую гостиную. Помимо главы семейства и его сына нас встретила приятна женщина, супруга Станислава Дмитриевича, Анастасия Булатовна, а еще какой-то мужчина, которого нам представили как адвоката. Геннадий Олегович выступил вперед, преставился и произнес:
– Михаил Станиславович Горчицын, две тысячи второго года рождения обвиняется в нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, изложенных в статье 264, части 4 Уголовного кодекса Российской империи. Ознакомьтесь с копией постановления о возбуждении уголовного дела. – Подполковник протянул бумагу побелевшему парню. – Вы имеете право давать показания и объяснения по поводу дела. Должен вас предупредить, что ваши показания, либо отказ о дачи показаний могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Также вы имеете право пользоваться помощью защитника.
Анастасия Булатовна опустилась в кресло, закрывая лицо руками. Станислав Дмитриевич попросил разрешения изучить копию постановления и некоторую информацию, касающуюся дела.
– Ты мне клялся! – Глава семейства тихим голосом произнес фразу, глядя на сына. – Ты уверял, что уехал в девять и был трезв. Что я вижу сейчас? Мой сын – убийца и алкоголик, патологический врун. Знаешь, что. Выкручивайся сам. Тебе было предоставлено столько шансов, а ты ни одним из них не воспользовался.
– Как ты можешь, отец? – Михаил был зол. Ненавидящим взглядом он прошелся по нашей маленькой компании, а потом повернулся к отцу. – Это всего лишь какая-то девчонка, коих в нашей стране миллионы, не имеющая ни титула, ни денег. Кем бы она стала? Проституткой, наркоманкой? Я всего лишь избавил империю от маленькой соринки.
Анастасия Булатовна смотрела на сына, словно первый раз его видела.
– Знаете, что, князь. Я тоже княжна. Но мой титул не дает мне права убивать людей. Законы Российской империи едины для всех. А девочка могла бы стать великим ученым, который бы изобрел вакцину, спасающую людей от страшных болезней. Или художником, чьи картины приносили в этот мир чуточку красоты. Неужели в вашем сердце совершенно нет ничего человеческого? – Глядя в безразличные глаза парня, я не могла удержать свои эмоции. Виктор сжал руку, успокаивая меня.
