На следующий день Агриппина Петровна встречала гостей. К дому подъехал микроавтобус, Семён Иванович по-хозяйски распахнул дверь перед гостями. Гриппа выпорхнула в сарафане навстречу. Приветливо улыбаясь, её брови чуть вздрагивая, взлетали вверх, что делало её лицо ещё больше приветливым. Этой мимике научил её друг из Краснодарского театра. Гриппа провела всех на веранду и усадив за стол, продолжая улыбаться, теперь уже только уголками губ, стала разливать чай из самовара. Она заранее выставила на стол мёд, варенье, лимон и небольшие крендельки с маком. Семён Иванович шепнул Гриппе – вообще-то французы не пьют утром чай с кренделями, предпочитают кофе.
– Ничего, пусть вписываются в русскую действительность – также шепотом ответила Гриппа.
Незаметно она разглядывала гостей. Завьялов Пётр Фёдорович, был типичный русак, коренастый с коротко стриженными стоящими щетиной светлыми волосами, с круглым лицом, полными губами и светло-серыми глазами. Его сын Гена – точная копия отца, только моложе. Их манера держаться ничем не выдавала, что они живут не в России. Гена постоянно находился с отцом, а сейчас и вовсе стал у него работать и все его движения тела были как у отца.
Всё внимание Гриппы сосредоточилось на Лорен – будущей жены Гены.
От неё веяло незнакомыми Гриппе флюидами, Лорен не говорила по-русски и Гриппа наблюдала за её движениями и мимикой лица. Она была невысокого роста, худенькая, узкобедрая, но не бесформенная, лицо немного скуластое, брови у основания широкие, переходящие почти в прямые линии, серые глаза имели оригинальную форму, про такие говорят – рыбками. У неё была короткая стрижка, впереди прядь темно-русых волос, доходившая до мочки уха. Губы имели чёткий рисунок. Гриппа не сказала бы, что Лорен красавица, но живые смешливые глаза под её редкой формы бровями, придавали ей шарм и обаяние. На ней были светлые бриджи и белая батистовая туника, доходящая до бёдер с глубоким у-образным вырезом на груди. Гриппа с удивлением наблюдала за поведением Лорен. Эта девочка вела себя непринужденно и естественно, совершенно не заботясь о том, какое она произведёт впечатление, лицо её выражало добродушие. Гриппа сравнила её с девчонками, которых знала. Ощущалась разница, вне сомнения, что Лорен мир воспринимала иначе.
Гриппа перевела взгляд на Жюля, он был братом жены Завьялова Петра Фёдоровича. Жюль был высоким и худым, вдоль тела висели жилистые волосатые руки, доходившие почти до колен, тёмный курчавый, кое-где с сединой волос, короткая стриженая бородка, тянувшаяся от уха до уха, украшала его смуглое скуластое лицо. Его большие карие глаза излучали интерес. Гриппе он понравился. Когда она встретилась с глазами Жюля, то почувствовала приятное волнение. Посидев некоторое время за столом, Гриппа проводила гостей до их комнат. По предварительной договорённости Агриппина должна была на одни сутки разместить молодых – Гену и Лорен, у себя в мансарде. Утро следующего дня, должно было начаться для Лорен и Гены – романтично, оставив приятное воспоминание. Гена должен был проснуться раньше Лорен и как Ромео, только не петь под окном, а забраться по лестнице до окна мансарды, которое было на уровне второго этажа и позвать Лорен в открытое окно, вручив ей букет роскошных пионов, говоря что-нибудь возвышенное. Всё было готово к утру, Жюль с камерой спрятался в беседке, Гриппа приготовила букет и легкую алюминиевую раскладывающеюся лестницу. Она с Завьяловым тоже устроилась в беседке, понаблюдать за происходящим. Появился Гена. На нём были плотно облегающие тело джинсы. Он приставил лестницу к стене дома, она доходила, как раз до окна. Гриппа вручила букет. Генка, медленно перебирая ногами стал подниматься, перед двумя последними ступеньками у него зазвонил телефон, лежащий в заднем кармане джинс. Он потянулся в карман взять телефон и, вытаскивая его, слишком переместил корпус вправо, лестница сдвинулась в бок и, пройдя критическую точку, с нарастающей скоростью стала падать. Генка, взмахнув букетом и отчаянно матерясь, упал на кусты. Проснувшись от шума Лорен, высунулась в окно и, увидя расцарапанного Генку, с возгласами на французском кинулась вниз по лестнице. Генка поднялся, тело было в царапинах, но ушибов не было, он выдернул из кустов потрёпанный букет и вручил подбегающей Лорен. Спустя некоторое время все сидели на веранде, Лорен смазывала зелёнкой царапины на теле Гены, тот морщился, но всё же это не мешало чувствовать себя героем событий. Отец его увещевал:
