– Что же им от неё надо – подумала она.
В раздумье, Гриппа медленно шла вдоль набережной и добралась до дома, когда сумерки уже сгустились. Обойдя дом и постояв у пристройки, Гриппа прислушалась, в подвале было тихо. У упыря света в окнах не было. Она решила с утра продолжить слежку и добыть неоспоримые свидетельства их приступной деятельности.
Утром двор пришёл в движение Леночка поливала цветы, поджидая когда все отдыхающие уйдут на пляж и она приступит к своей работе. Гриппе из окна было видно, как два близнеца 6 лет устроили потасовку на дорожке. Васька пытался хлопнуть ластами Гошку, а Гошка в ответ лягал Ваську то левой, то правой ногой. Гриппа переживала за сохранность цветов которые она высадила из горшков в грунт вдоль дорожки. Потасовку прекратил рык папы близнецов, появившегося на дорожке в сопровождении жены, и вся семья наконец ушла со двора. Гриппа была собрана и ждала появления Семёна Ивановича, а его всё не было. Сев в плетёное кресло-качалку и устремив взгляд, где горизонт смыкался с морем, она в который раз, строила версии происходящего.
На конец на тропинке появился Семён Иванович, одет он был не по-пляжному, светло-коричневые лёгкие брюки и светлая с коротким рукавом рубашка, производили впечатление, будто он шёл на работу. Гриппа шла за Семёном Ивановичем. Вот он остановился, позвонил кому-то и сел на лавку. Обрыв под этой лавкой, был немного круче, чем под предыдущей, но Гриппа прикинула, что вполне можно устроиться. Она засунула в карман брюк солнцезащитные очки, перелезла через барьер, и стала медленно карабкаться к небольшой выемке в пологом обрыве под лавкой, для удобства сняла шлёпанцы. В ложбинке сидела стайка котят и две кошки, вид у них был сытый и шерсть блестела на солнце. Таких стай по всему берегу было множество. Кто и чем их кормил неизвестно, а может они сами себе добывали пищу. Гриппа легла на бок, подобрав ноги, а голову подпёрла рукой, согнутой в локте, надо было соблюдать эстетическую позу для взглядов отдыхающих, которые могли видеть её с набережной. Кошки уходить не собирались, это было их место и они чувствовали себя хозяевами. Гриппа услышала, как кто-то ещё сел на лавку и заговорил. Голос принадлежал лысому. С утра море штормило, ветер и шум прибоя мешали уловить смысл речи. Гриппа подтянулась вверх, очки больно впились в бок, она зашевелила ногами, чтобы сменить упор бедра, и оттеснить очки в бок, и тут произошло неожиданное.
