– В Крыму тоже есть. Что уставились? Заработал!.. А здесь мы с женой участок получили еще в начале девяностых. Дали, чтобы мы не померли с голоду из-за задержки зарплаты. Жили тогда огородом, так сказать… Давно я хотел ее продать, но жена не соглашалась, дети тоже. Нравилось им здесь ошиваться.
Прокурор резко повернулся, обвел долгим взглядом утонувшую в сером мраке местность и побрел к машине. Со спины он выглядел побитым, как будто из его прямой осанки вдруг вынули стержень.
– Я так понимаю, опознания не потребуется, – произнес кто-то шепотом.
– Мы проверили сигнал с мобильного телефона погибшей, – подошел один из полицейских. – Он локализуется в этой местности. Недалеко… Эй, а вы все куда направляетесь?
– На дачу прокурора.
Двухэтажный кирпичный дом величественно возвышался за железным забором в обрамлении вечнозеленых елей. Глухие заборы на дачах законодательством страны ставить не разрешается, но когда очень хочется и должность позволяет, то можно соорудить.
Калитка оказалась открытой. Толпа правоохранителей ввалилась на ухоженную территорию. Справа стоял красный спортивный автомобиль, при виде которого у многих заблестели глаза, слева красовалась никому не интересная беседка.
– Это машина моей дочери, – угрюмо сообщил прокурор и направился к дому. Толпа последовала за ним. Кого волнуют следы преступления, когда впереди шествует вождь?!
Входная дверь тоже была открыта.
– Подождите, товарищ прокурор! – воскликнул кто-то из полицейских, извлекая из кобуры пистолет.
– Ой, вот только цирка не надо! Вы что же думаете, убийца сидит здесь и дожидается нашего приезда?! И он не услышал ни шума автоколонны, ни топота ваших ног?!
Прокурор смело вошел в дом и так резко замер на пороге гостиной, что его чуть не снесла волна самых активных. В одно мгновение замерли все.
На диване в позе разлитой простокваши полулежал молодой парень наркотической наружности. Его опухшее лицо, взъерошенные волосы, мятый свитер и грязные джинсы говорили о бурно проведенной ночи, а рассыпанный на столе белый порошок, початая бутылка коньяка, опрокинутые бокалы – один на столе, второй на полу – о причине бури.
– А вот и убийца! – воскликнул кто-то. – Сидит и ждет!
*
Евгения помассировала затекшие плечи. Кто сказал, что у филолога легкая работа? Голова раскалывается, позвоночник разваливается, шея отвердела, попа затекла, пальцы еле передвигаются по клавиатуре, в глазах мутно, а мозг после проверки кипы документов уже начал сомневаться, что деепричастия выделяются запятыми, а предлог «согласно» требует дательного падежа. Ну в самом деле не могут же чиновники быть настолько безграмотными или все-таки могут?
