Антонина Григорьевна поставила две чашки на поднос и вышла из кухни.
***
Выйдя на крыльцо, Антонина Григорьевна увидела, как со стороны калитки идёт его супруг.
– А где же твоя редакторша? – спросила она мужа.
Захарыч подошёл к жене, взял с подноса чашку чая, выпил его и поставил чашку на поднос.
– Ушла.
– Ушла? И что теперь?
– Ничего. Жизнь продолжается.
Антонина Григорьевна с облегчением вздохнула.
– Вот и хорошо. Пойдём домой?
– Пойдём.
– Захарыч, это я!
Задремавший на диване, Захарыч испуганно приподнялся.
– Кто, я? – переспросил он.
– Вдохновение! – шутя, произнёс Василий.
– А-а, это ты, Василий, – узнал зятя по голосу Захарыч. – Всё шутки шутишь?
– Шучу.
– Я бы тоже пошутил, но мне не до смеха.
– Трагедию что ль сочиняешь?
– А зачем её сочинять. Всё равно лучше жизни не придумаешь.
– Так в чём дело?
– Из редакции ко мне приходили. Обещали напечатать.
– Так что ж ты не радуешься?
– Я бы радовался, кабы мне было лет тридцать. А в шестьдесят семь что-то уже не радуется, да и вдохновенья уже нет, – с горечью произнёс Захарыч.
– Ну, это не беда! – успокоил тестя Василий. – С вдохновеньем я тебе помогу.
Не надо! – возразил Захарыч. – Слишком много у меня сегодня уже было помощников.
– Не беспокойся, Захарыч, стихи я сочинять не умею. Вот унитаз установить или государством руководить – это, пожалуйста.
– Тогда чем же ты мне можешь помочь?
– Есть у меня волшебное средство, – интригующе произнёс Василий.
– Какое ещё средство?
Василий достал из пакета бутылку водки и колбасу.
– Принимай подарок, Захарыч. Приманка для вдохновения.
– Васька, ты что сдурел! – возмутился Захарыч. – Да после такой приманки я вообще усну.
– А ты соблюдай свою меру и не уснёшь. Тут надо, как в аптеке. С точностью до миллиграмма, – пояснил Василий. – Вот ко мне, например, вдохновение приходит только после двух с половиной бутылок пива, а после трёх уходит.
– Но с таким средством недолго и алкоголиком стать! – продолжал сопротивляться Захарыч.
– Не беспокойся, Захарыч, не станешь. Пушкин и тот этим не брезговал. Даже в стихах всё про кружку спрашивал. А мы-то с тобой, Захарыч, хрюкнем всего лишь по рюмочке и всё.
Василий порезал на кусочки колбасу, взял с тумбочки два пластмассовых стаканчика и, открыв бутылку, наполнил их водкой.
– Ну, давай, Захарыч, за вдохновенье!
– Ох, как же я это не люблю, – скривился Захарыч.
– Да, ты что, Захарыч! Разве это можно не любить? Жизнь без кайфа, всё равно, что еда без соли; пресная и невкусная.
