– Спокойной ночи, дамы.
Поцеловал нам обеим ручки и отбыл.
Собрав посуду со стола, мы переместились на тесную кухоньку.
– Как тебе Григорий Сергеевич? – задала мама, ожидаемый вопрос.
Вытирая тарелку полотенцем, улыбнулась.
– Мне он понравился. Тебе очень подходит. Главное, чтобы он тебе нравился.
Она вздохнула.
– Понимаешь, в нашем возрасте трудно менять привычки и образ жизни. А ты уже поняла, что мы относимся к разным социальным прослойкам.
– Ты думаешь, это сильно тебя изменит?
– Не знаю. Уже начались изменения. Мне, кажется, я разбалуюсь и потеряю человеческий облик.
– Мам, не преувеличивай. С твоей самодисциплиной этот исход сомнителен.
– Ох, ты не понимаешь, с ним я теряю голову.
Еще как понимаю!
– Но ведь твой характер не меняется? Нечего бояться. Разве тебе не хочется немножечко счастья?
Она поставила тарелку.
– Хочется. Я вообще сильно удивилась, когда поняла, что он за мной ухаживает.
– Почему?
– Я же совсем не того поля ягода.
– Но это не значит, что не притягательна, как женщина.
– Просто после стольких лет одиночества в это верится с трудом.
– Разве за тобой никто не ухаживал за все это время?
– Ухаживали и замуж звали.
– И почему… Почему ты не вышла снова замуж?
– Почему одна? – пожала плечами. – Я все боялась, что тебя не примет новый человек, что вы не найдете общий язык. Все же не родной ребенок. А потом ты выросла, а я уже привыкла к одиночеству.
– Мам…
Обняла за плечи. Она погладила мою руку и быстро утерла слезинку.
– А сейчас я жутко боюсь. Боюсь, что не соответствую. Боюсь, что уже забыла, что такое отношения. Боюсь, что не привыкну к другому человеку рядом.
Я поцеловала ее во вкусно пахнущую щеку.
– Думаю, стоит попробовать.
– Да?
– Да.
Проснулась я рано утром. Все равно толком не могла уснуть, в голове бродили сотни мыслей: о маме, о нашей жизни, о ее страхах, так резонирующих с моими собственными, о том, как теперь будет строиться наша жизнь.
Тихонько встала, оделась, послушала мамино мирное сопение и вышла в сад, накинув на плечи старый, пуховый платок.
Было очень тихо. Слышно только где-то вдалеке шум трассы и стрекот насекомых. Завернувшись потуже, натянула платок на самый нос. Решила пройтись в сторону речки, что огибала с одной стороны наши сады. Мы находились с краю, поэтому идти было недолго.
Наверное, впервые я чувствовала такое единение с собой и миром. Когда будто весь наполнен чистой и светлой энергией, спокойной и несуетливой. Когда ум твой только здесь и сейчас, не бежит решать быстрее проблемы сегодняшнего дня или следующего, не скачет с задачи на задачу. Когда концентрируешься только на ощущениях. На утренней прохладе, что легким покрывалом ложится на плечи. На чуть влажной траве, обнимающей ноги.
