– Почему же пускаю. Просто не вижу смысла давать доступ вам.
– Забыл, еще одно, излишняя откровенность.
– Так скажем честность. Это будет правильнее. Если бы я была излишне откровенной, то не задумываясь, выложила, что думаю обо всей ситуации. Но, по-моему, проявив деликатность, сделала только хуже. И вообще не понимаю, что за претензии? Скажите спасибо, что не пишу заявление на вашу жену.
Петр встал и отвесил шутовской поклон.
– Огромное спасибо!
– Всегда, пожалуйста.
– Ладно, простите. Не хотел лезть вам в душу. Вы правы, пускать туда всех подряд не обязательно.
– Я думаю, что мне просто пора возвращаться уже в свою жизнь.
– В смысле?
– В том смысле, что в пансионат.
– Ты имела в виду другое.
– Конечно другое. Но, в такое время и после всех произошедших событий, нет как-то настроения, рассуждать на философские темы и разбирать теорию разделения общества на классы и тому подобное. Вы согласны?
– Нет, не согласен.
Я застонала и побилась головой об диван.
– Дай Господи терпения! Я что должна сейчас с разбитой рожей проводить психологическую оценку наших взаимоотношений? Ну, захотелось вам нормального общения после Жанночки, понимаю. Я здесь причем? Давайте поговорим, расскажу какой вы замечательный, прекрасный и т.д. Эго залечится, но думаю, что все на этом закончим.
– Вы просто сумасшедшая.
– Нет, я адекватный циник, это похуже, потому, что я нахожусь в полном сознании и здравом уме.
– Нет, нет сумасшедшая.
И поцеловал, когда он оказался рядом со мной? «Что-то сегодня все такие стремительные?» Далее мысленный процесс пошел туго и напоминал скорее какую-то кашу из моих еще студенческих воспоминаний о поцелуях, как меня в первый раз обнял и приласкал муж. Как я чувствовала себя неудобно в его объятиях, губы мне казались мягковатыми, движения как будто незаконченные. Другой мой кавалер, наоборот, слишком стремителен, чуть не сломал мне нос, пытаясь изобразить мексиканскую страсть. Насилу вырвалась от него тогда. А сейчас… да, сейчас все в меру, напоминало чем-то мои любимые конфеты трюфели, немного горьковато-сладкие, терпкие и достаточно немного, чтобы получить удовольствие. Всего в меру и страсти и нежности.
Петр подхвати меня на руки.
– Всю жизнь мечтала, знаешь о чем?
– Нет, не знаю, мы же знакомы то всего ничего.
– Не напоминай, а то совесть проснется вкупе с честью и достоинством.
– Говори уже, о чем?
– О том, чтобы меня как в романе со всей силой страсти швырнули на кровать. Только не очень сильно, а то мне уже досталось сегодня.
