– Вот по тому и нет, что в детстве этого счастья у меня было с избытком. Подожди, со временем поймешь, что держать крупную собаку не так-то просто. Но не будем о грустном. Давай праздновать твою победу. Зло наказано, справедливость восторжествовала.
Вечер пролетел незаметно. Около десяти Виолетта засобиралась домой. Утром нужно на работу. Мне тоже предстоял не легкий день. Накануне я не смогла встретиться с Надеждой Сергеевной. Она уехала к дочери. Завтра должна вернуться. А вот с лечащем врачом Эллы, Давидом Моисеевичем, побеседовать удалось. Он подтвердил, что состояние у нее было пограничное, временами она могла не осознавать, что делала. Возможно, ее новоиспеченный муж и воспользовался именно таким моментом. Завтра я должна была получить врачебное заключение.
На следующее утро, выгуляв щенка, я отправилась в больницу. Давид Моисеевич встретил меня как старую знакомую.
– Вот заключение, надеюсь это поможет в суде доказать, что Элла не понимала, что делала.
– А можно мне с ней поговорить, – спросила я доктора.
– Не получиться, она сейчас не вполне адекватна и вид постороннего человека может вызвать не предсказуемую реакцию. Может быть через несколько дней, когда медикаментозное лечение начнет действовать. Оставьте свой телефон, я Вам позвоню, – пообещал Давид Моисеевич.
Выйдя из больницы, я позвонила Надежде Сергеевне. Она уже вернулась. Договорившись о встрече, я, прежде чем отправиться на другой конец Москвы, где жила Надежда Сергеевна, заехала домой, чтобы покормить щенка и погулять с ним.
Наконец я добралась до дома Надежды Сергеевны. Встретила она меня настороженно. Я не говорила ей о цели своего визита, поэтому женщина терялась в догадках. Но тем не менее, предложила чай. Я не стала отказываться и за чаем задала ей интересующий меня вопрос: Как получилось, что Дронова Игоря и Лукину Эльвиру расписали в день подачи заявления.
Сначала она не могла сообразить, кого я имею в виду. Но взглянув на фотографию, тут же вспомнила. Я поняла это по выражению ее лица. Я поставила диктофон на запись и стала ждать.
– Странная пара, – наконец произнесла она. – Это был будний день. Они написали заявление, и мужчина спросил, можно ли побыстрее оформить брак. Я ответила, что, как правило, регистрация проводится не раньше, чем через месяц после подачи заявления. Но девушка вела себя очень нервно. Мужчина начал говорить, что ему предстоит длительная командировка, а невеста в положении, боится, что я ее брошу и еще много чего говорил. Честно говоря, я пожалела девушку. Она очень нервничала. Ну и расписала их. А что, что-то не так.
