И Леонид Иванович протянул мне довольно объемистую папку.
– А вот счет за наши услуги, – улыбаясь, протянул мне лист бумаги.
Я взглянула на цифру и удивилась.
– Так мало?
– Так мы почти не работали. Мать Феликса практически выполнила за нас всю работу. Только она просила, что когда ты будешь разговаривать с ее сыном, о ней не упоминать.
– Хорошо. Я думаю, что ознакомившись с этими документами, Феликс, возможно, сам заберет заявление из полиции. Скандал такого рода ему не нужен. А что по делу Артамонова? Есть какая-нибудь информация? – поинтересовалась я.
– Пока ничего. Ни конкуренты себя не проявили, ни жена Игоря никаких компрометирующих себя поступков не совершила. Но мы продолжаем наблюдение.
– Ну что ж, спасибо и на этом. Поеду к Никонову. Обрадую его похождениями жены.
С Феликсом я встретилась в его офисе. Встретил он меня довольно агрессивно. Но и я не из робкого десятка. По роду своей деятельности мне приходится встречаться с разными людьми. И к агрессии мне не привыкать. Но когда он ознакомился с отчетом детектива, самоуверенности у него поубавилось. Феликс долго молчал, потом тихо сказал: – Я заберу заявление с обвинением в адрес Дарьи Дмитриевны и извинюсь перед ней. Я могу оставить у себя эти бумаги?
– Можете. Это копия отчета. Подлинник я передам заказчику.
– А кто заказчик, – спросил Феликс.
– Никифоров Владимир Дмитриевич, брат Дарьи Дмитриевны, – сказала я.
Я оставила ему папку с бумагами и вышла из кабинета. С Никифоровым я встретилась в тот же день вечером в том же ресторане. Передавая папку с отчетом и счет на оплату услуг детектива, я сказала: – Феликсу сейчас очень тяжело. Самый близкий человек предал его, причем не сейчас, а гораздо раньше. Не пытайтесь выяснять с ним отношения. Он заберет свое заявление из прокуратуры, а Даше лучше сменить работу и забыть об этом случае, как о страшном сне.
– Я с Вами согласен. Я на его месте тоже бы обвинил кого угодно, только не жену. Честно говоря, я сейчас не завидую Милочке. Ведь он ее не иначе как Мила, Милочка, не называл. Буквально на руках носил, а она так с ним поступила.
– Но почему она не развелась с ним, если брак не сложился, он не мог иметь детей, а ей, наверное, хотелось иметь полноценную семью, – спросила я.
– Кому, Милочке хотелось иметь детей! Я Вас умоляю. Она терпеть не могла детей. А то что Феликс был бесплоден, ей было только на руку. Она крутила им как хотела. Он считал себя виноватым в том, что у них нет детей. Она же открыла ему причину того, почему у них нет детей. Мать рассказала невестке о болезни сына, по которой у него никогда не будет своих детей, наверное, надеялась, что та заведет любовника и родит Феликсу ребенка, и он будет воспитывать его как своего, а у бабушки появится внук или внучка. Но Людмила не собиралась рожать, она стала менять любовников как перчатки. Но вот на последнего она, похоже, запала, раз решила ограбить себя для того, чтобы купить ему виллу и крутой автомобиль.
