– Если он видел водителя, то наверняка сможет его опознать, – спросила я.
Возможно сможет, если ему его предъявят.
– У меня есть одна фотография, нужно, чтобы он показал ее свидетелю.
– Хорошо, я завтра с ним свяжусь. Ты привезла документы, которые велел адвокат.
– Да, привезла.
За разговором я не заметила, как мы подъехали к дому Карела. Проходи, родители нас уже ждут. Мама уже накрыла стол.
– Мойте руки и садитесь к столу,– сказала она, обращаясь к сыну. Я уже стала кое-что понимать по-чешски. Дома я продолжала учить язык. В моем словарном запасе появилось много слов, но со спряжениями и со склонениями дело было туго. Тут нужна практика, но я надеялась с помощью Карела это быстро поправить. После обеда мы отправились к адвокату.
Пан Станислав встретил нас в своем офисе. Он внимательно изучил документы, которые я привезла.
– Нужно будет перевести их на чешский язык и заверить нотариально. Я этим займусь. Потом подам заявление в суд о пересмотре прав на наследство и в прокуратуру о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества. А сейчас Вы со мной, как со своим адвокатом, заключите договор и выдадите мне доверенность на право ведения Ваших дел. О размере гонорара мы с Вами договоримся позже.
В конторе адвоката мы провели больше часа, потом вернулись домой. Карел уехал на службу, а я решила погулять по городу. Кое как я уже могла изъясняться и не боялась заблудиться.
На следующий день я встретилась с детективом. Он оказался бывшим полицейским. Сейчас на пенсии и занимается частным сыском. Я показала ему фотографию Иванцова, но он категорически заявил, что в машине этого человека не было. Он показал мне фото робот, который сам составил, но ни Карел, ни тем более я, этого человека не знали. Полиции он тоже сообщил сведения, которые получил от свидетеля, и они тоже искали машину, но и у них результат был нулевой.
Я пробыла в Праге неделю и стала собираться домой. Мое присутствие пока не было нужно. На суд отца и меня вызовут. Значит пора возвращаться. Мне было жаль расставаться с Карелом. Честно говоря, он мне очень понравился. Мне кажется, что я в него влюбилась. Но я гнала от себя эти мысли. Карел тоже загрустил. Похоже, наши чувства оказались взаимны. Но он не решался мне об этом сказать, ну а я тем более. Мы так и расстались в аэропорту, не сказав друг другу самых важных слов.
Я вернулась домой и впряглась в работу. Днем мне грустить было некогда, а вот вечером, вернувшись в свою пустую квартиру, я начинала тосковать по своему чешскому другу. Мама сразу заметила мое состояние, когда я в выходной приехала их проведать. От матери ничего не утаишь. Я ей честно во всем призналась.
