А тем временем Тима уже устал качаться на качелях и начал проситься домой. И Тимофей Савельевич аккуратно сложил все свои бумаги ровной стопкой, взял их одной рукой, а другую руку дал внуку, и они отправились домой. А на следующий день наш герой уже провожал сына и его семью в дорогу, испытывая лёгкие угрызения совести за свой отказ ехать на море и за то, что из-за него Борис потерял часть денег, уплаченных за четвёртую путёвку. Но в жизни всё время приходится делать выбор между теми потерями, с которыми мы можем смириться, и теми, допустить которые нам не позволяет совесть. Тимофей Савельевич принял для себя решение и готов был смириться с его последствиями, а вернувшись домой, сразу же набрал телефонный номер Виталия Горячева.
Поздоровавшись со своим клиентом и сообщив ему неприятную новость о том, что имеющийся у него пистолет является важной уликой в деле об убийстве, Тимофей Савельевич предложил Виталию как можно скорее приехать в Пименовск, чтобы поговорить с адвокатом Вячеслава Ратникова о вечере убийства и сдать в полицию найденное оружие.
– Этого я и боялся, – сокрушённо произнёс Горячев.
– Никто не мог этого предвидеть! Но раз уж так случилось, нам нужно постараться помочь суду разобраться в подробностях этого дела и сообщить всё, что Вам известно.
Тимофей Савельевич ожидал, что Виталий немедленно согласится с его доводами, тем более что он на собственном опыте знает, каково это – попасть под пресс правоохранительной машины. Но молодой человек молчал, и у Тимофея Савельевича мелькнула мысль, что телефонная связь прервалась.
– Виталий, Вы меня слышите? – вновь обратился к собеседнику Елисеев, чтобы услышать его голос.
– Да, – с тяжёлым вздохом ответил тот.
– Хорошо, – обрадованно проговорил Тимофей Савельевич. – Так когда Вы сможете поехать со мной в Пименовск? Лучше бы прямо сегодня, но если у Вас неотложные дела, то можно и завтра. Во всяком случае, это необходимо сделать в самое ближайшее время.
– Вы должны меня понять, – медленно произнёс в ответ Горячев. – Мне очень жаль того человека, которого осудили за убийство. Я искренне ему сочувствую, но я должен думать в первую очередь о своей семье, а уже потом о ком-то ещё. Я же говорил Вам, что не помню, как выглядел мужчина, которого я подвозил, и не смогу его опознать. Не помню точного времени и места, где он сел в мою машину и где вышел. То есть я не смогу предоставить алиби человеку, которого, вполне вероятно, раньше не видел. Зато если я появлюсь в полиции с оружием, являющимся орудием преступления, то стану первым подозреваемым в этом деле. Или, если повезёт, соучастником вашего осуждённого. А с моей предыдущей судимостью шансов выйти из этого дела сухим у меня практически нет. А если меня посадят, то моя жена и маленькие дочери лишатся средств к существованию. К тому же моя мать – пожилая женщина, у неё диабет. Сейчас, благодаря мне, она пользуется хорошими импортными лекарствами и за ней ухаживает опытная медсестра, услуги которой я оплачиваю. А если я отправлюсь в тюрьму, то она лишится всего этого. Я не могу это допустить. Не могу позволить, чтобы мои дети жили в бедности и в нужде, стесняясь произносить имя своего отца, которого осудили за тяжкое преступление. Вы знаете, я не причастен к совершённому убийству и не собираюсь отвечать за проступок, которого не совершал. Поэтому я сегодня же избавлюсь от этого пистолета и попрошу Вас больше не звонить мне и не связываться со мной иным образом. Забудьте о том, что я просил Вас сделать. Полученные деньги можете оставить себе в качестве гонорара за проделанную работу и считайте, что мы в расчёте. Не пытайтесь привлечь меня к этому делу, потому что иначе я заявлю, что ни о чём Вас не просил. Пистолет Вы не видели, так что подтвердить, что он когда-либо был у меня, Вы не сможете. А я, со своей стороны, постараюсь забыть эту историю и обещаю больше Вам не звонить. Думаю, так будет лучше для всех.
