И следуя вышеизложенному, можно смело предположить, что именно от бабушки, помимо прочих прелестей, Эдику досталась толика чисто бабской, белой ниткой шитой хитрости. Бабушка Оля, видимо, чувствовала подобие, старшего внука крепко любила и громко жалела – родное внучатое яблоко от яблони не укатилось. Лежало рядом и тихонько гнило.
Но, впрочем, Дусю просили искать скелеты, а не гены. И первый из этих скелетов был найден при помощи наемщиков Лихолетовых, бывших дальней, на семи водах замешенной родней бабушки-отоларинголога.
К Игорю Дмитриевичу и Норе Викторовне Дуся попала только через два дня после заселения в гостевой комнате тридцать третьего этажа. Ее туда Юля привела. Привела и так смутно представила Евдокию жильцам, что те до конца и не поняли кто она по сути есть: то ли молодой милиционер, то ли близкая подружка вдовы…
Но, к счастью, уяснили главное: с девицей просят не тушеваться, говорить правдиво и подпольщиков не изображать – Дуся Землероева расследует убийство.
Нора Викторовна и Игорь Дмитриевич, по милой совковой привычке, усадили непонятную персону за длинный кухонный стол, чаю предложили: стол заставлен вазочками с печеньем, конфетами, крендельками, булочками, мармеладками, зефиром. На стенах уютные светильники, верхний свет отсутствовал, мягкое лучение лилось отовсюду и особенно из глаз: более слащавую пару искренних доброхотов Дуся в жизни не встречала. Супруги Лихолетовы слегка напомнили ей безвредных домашних питомцев – упитанных, вечно жующих морских свинок с немигающими глазками. Или хомячков.
– Как?! Разве вы не знаете?! – примерно через полчаса приложила обе лапки к груди мадам Хомячиха. – На свадьбе Юлии и Николая был скандал – Ядвига Рощина повисла на Егоре, Ольга их застукала и облила крюшоном!
Весьма занимательную историю про обнимания на свадьбе сына Евдокия ловко перевела на прочие адюльтеры полковника. Минут через десять попробовала сосредоточиться на череде женских имен из просто подозреваемых и конкретно улученных, но плюнула. Полковник получался вроде бы гусаром. Причем прилично нынче обеспеченным. После выхода в отставку (с нерядовой пенсией) Егор Валерьевич подвизался во главе какой-то полувоенной ветеранской организации. Постоянно удирал от супруги на слеты, охоты, юбилеи, вручения регалий и прочие пьянки. Ольга Марковна лесных комаров и пьяных «братьев по оружию» на дух не выносила и редко посещала, и потому череда из женских лиц получилась весьма условной и мифологической. Рожденной воспаленной бабьей ревностью и одиночеством.
