– Могила Сони сохранилась? – У Немчинова перехватило дыхание. – Я пытался найти ее могилу на городском кладбище и потерпел фиаско.
– Вы же не знали, что она похоронена здесь, рядом с монастырем. Там есть еще могилы ваших предков. Они были в ужасном состоянии, но за последние десять лет, что в монастырь вернулись монахи, братия привела могилы в более или менее пристойное состояние.
Юрка повел нас на погост. Дорога извивалась по полю, в воздухе был разлит покой. Надо сказать, что я относительно набожный человек, очень часто в церковь не хожу, но не почувствовать разлитую рядом с монастырем благодать было совершенно невозможно. Могила Сони, с моей точки зрения, была в прекрасном состоянии. Белая скульптура плачущего ангела была сделана с любовью. Конечно, прошло сто лет со дня кончины Сони, время постепенно делало свое дело, но благородство линий сохранилось. Ограда покрашена, рядом с памятником цветут цветы. Мне стало стыдно, могилы моих родителей, бабушки и дедушки были в гораздо худшем состоянии. Немчинов со всех сторон сфотографировал могилу и спросил, где бы он мог поговорить с Юрием. Юрка пригласил нас в приемную владыки, с которым он договорился заранее. По дороге в приемную нас догнал Колька. Вместе с ним была странноватая девица, оказавшаяся француженкой. На личико она очень симпатичная, но девица, казалось, специально сильно старалась испортить свою внешность. Я немножко испугалась, что в монастырь ее не пустят, одежда девицы явно не соответствовала нашим канонам. Но ничего, дресс-код в монастыре оказался очень демократичным. С некоторым удивлением я заметила, что девица и Колька явно влюблены друг в друга. Я переглянулась со Светкой, она тоже это заметила.
Колька сообщил, что ящики с плиткой уже вывезли с территории Немчинова. Их отвезли на склад магазина строительных материалов в соседний город. По агентурным сведениям Кольки плитку пускать в продажу никто не собирался, она должна была разойтись по привилегированным клиентам. Ящик с наркотой, судя по маячку, до конечной точки еще не добрался. Пантелей Иванович к письму Мишке, скорее всего, никакого отношения не имеет.
В мою душу закрались подозрения. Что-то слишком большие возможности были у Кольки, на частного детектива не похоже. Не иначе работает под прикрытием, по-моему, это так называется в детективах. Темнит, одним словом. Мои подозрения подтверждали и настороженные взгляды, которые Колька кидал на меня. На всякий случай на нашем с ним детском языке жестов я подала знак: «Ври дальше, не бойся, я – могила». Колька сразу повеселел.
