Усадьба Немчиновых. Валентина
В один из дней я проснулась рано, и мне сразу захотелось что-нибудь начать делать. Дом еще спал, поэтому я решила пробежаться, а потом искупаться. Я немножко побегала, а потом пошла к реке мимо Мишкиного шалаша. Я увидела, что у входа в шалаш что-то валяется. К своему ужасу я поняла, что это дохлая крыса, причем не просто умершая, а убитая крыса. Не раздумывая я набрала сотовый Немчинова. Было еще очень рано, но он сразу ответил. Я попросила Вадима Витальевича срочно подойти к шалашу в связи с форс-мажором. Видимо, он перезвонил Павлу, так как они появились почти одновременно. По лицу Немчинова было видно, что крыса произвела на него сильное впечатление. Значит, я не зря побеспокоила его. Павел обошел шалаш и позвал нас: несущие опоры были подпилены. Как только Мишка полез бы внутрь шалаша, все сооружение обрушилось бы на него. Конечно, его бы не убило, но травмы могли быть очень серьезными.
– Кому-то не нравится, что Мишель играет в шалаше, почему? – поинтересовался Немчинов. Я рассказала, что время от времени Миша играет в разведчика, записывает, кто и когда появляется на лужайке. А иногда фотографирует окрестности на планшет. Видимо, это кому-то не понравилось. Я показала Мишкин тайник, и Павел перефотографировал все Мишкины записи. Я пообещала позже прийти к Павлу и попробовать прокомментировать Мишкины каракули. Было очевидно, что сделанная подлость – дело рук кого-то, кто может беспрепятственно передвигаться по усадьбе. Я должна вспомнить все, что происходило в последние дни на лужайке. Для этого мне надо сосредоточиться в тишине. Поэтому я взяла небольшой тайм-аут. А пока необходимо было решить еще одну проблему. Надо найти вескую причину для Мишки, по которой надо сломать этот шалаш и построить новый, в месте рядом с камерой наблюдения. Это было вполне разумное требование Павла. Мы единогласно решили, что рассказать правду Мише и тем самым напугать его нельзя. Это могло привести к активизации его «разведывательной» деятельности. Павел рассказал, что ночью в очередной раз в усадьбу приблудилась местная коза – Нюрка. Он предложил сказать Мише, что это коза ночью разломала шалаш. Немчинов ухватился за эту мысль, но немного развил ее. Он решил подозвать козу к шалашу, сфотографировать ее рядом, а затем показать фотку Мишке. Мы стали звать козу, но она не обращала на нас никакого внимания. Тут как раз за козой пришла ее хозяйка – баба Катя. Баба Катя пришла не одна, за ней следовало штук пять коз и козел. За тысячу рублей бабка согласилась обеспечить подход козы к шалашу. Действительно, коза послушалась хозяйку и подошла к шалашу. Она стала меланхолично объедать листочки с веток, из которых были сделаны стенки шалаша. Немчинов сфотографировал козу, а она вдруг сказала: мееееее. Козел, до этого стоявший у ворот в усадьбу, поднял голову и потрусил к нам. Бабка закричала: «Тришка, зараза, стой!» Но козел не остановился, а напротив, ускорился и врезался в шалаш. Шалаш рухнул. Бабка испугалась и завопила, а я чуть не умерла от смеха. Бабкины вопли разбудили всех. В трусах, майке и тапочках на босу ногу вылетел из дома Мишка и с криками побежал к нам. Он схватил первую попавшуюся палку и ринулся на козла. Хорошо Павел сумел его перехватить. Появились смеющаяся Светка и злющая Варвара Петровна. Она сразу стала ругаться на коз, которые разошлись по усадьбе и поедали цветы. Тришка косо посмотрел на Варвару Петровну и повернул к ней. «Спасайтесь!» – крикнул Варваре Немчинов, и она на своих высоченных каблуках побежала к дому. То еще зрелище было. Мы со Светкой получили большое удовольствие. Баба Катя сильно разнервничалась, Немчинову пришлось заплатить ей еще тысячу рублей в качестве компенсации моральных потерь. Наконец она собрала свое стадо и ушла. Мы вздохнули с облегчением.
