Она проговорила все это, опустив голову и, по обыкновению, смущенно теребя оборку платья; но если бы она подняла глаза и взглянула на лицо Андрюшки, то, наверно, испугалась бы.
Он внезапно побледнел; потом сразу кровь прихлынула к голове с удвоенной силой, а глаза заблестели какой-то радостью и решимостью.
Но он скоро овладел собой и с улыбкой тихо спросил:
– Неужели уж так похож?
– Не похож, а просто совсем вы…
– Когда же это вы видели его? В котором часу?..
– Да поутру… Я там на полдня была взята…
– Куда же он потом скрылся?..
– Не знаю; кажется, ушел куда-то…
– Ушел?
– Да…
Андрюшка принялся, опустив голову, чертить на песке тросточкой буквы, совершенно незнакомые для Наташи, несмотря на то что она была грамотна.
– Какие это вы буквы чертите? – спросила она, с удивлением взглянув на него.
– Это?
– Да…
– Французское слово… je t’aime[1].
– Вы знаете по-французски?
– Конечно! – небрежно ответил подмастерье. – До того несчастия, которое заставляет меня тайно от всех вести эту жизнь, я учился… я был в высшем учебном заведении.
– А что значит это слово?
– То значит, что я хочу давно сказать вам.
– А что же?
– «Je t’aime» – значит «я тебя люблю».
Наташа побагровела и закрыла лицо руками.
В это время сидевший на краю скамейки какой-то господин встал и ушел.
Андрюшка, казалось, только и ждал этого. Он придвинулся и страстно заговорил:
– Да-да, я люблю вас, Наташа, знайте это!.. А вы?..
Он остановился, принял красивую позу и старался заглянуть в лицо молодой девушки ласковым взглядом; но его глаза не поддавались обману; они выдавали его, и в них светилась какая-то затаенная, мрачная мысль.
Но голосом Андрюшка владел в совершенстве; к тому же Наташа была слишком хорошенькая девочка, так что в этот момент он, может быть, и был искренним.
– А вы?.. А ты, Наташа? – тихо повторил он, мелодично вибрируя и силясь отнять от лица ее руки. Но вместо ответа Наташа вдруг открыла заплаканное лицо, быстро глянула по сторонам и, видя, что момент удобен, бросилась к нему на шею, горячо поцеловала его три раза в губы, в щеку и отвечала…
Андрюшка самодовольно захохотал; но тотчас же лицо его приняло прежнее выражение, отражавшее овладевшую всем существом его мысль. Он еще раз пристально поглядел в лицо молодой девушки, взглядом своим он как будто пытался выведать самые сокровенные тайны души своей собеседницы. Наташа выдержала этот взгляд и, как бы понимая его вопросительное значение, сама спросила:
– Что вы так смотрите на меня?
