Запущенный, молчаливый орган стоял в углу; несколько столиков с запятнанными скатертями расположены были по стенам и у окон довольно большой комнаты.
Налево виднелся коридор. Туда и направился Колечкин.
Пройдя несколько шагов, он остановился около стеклянной двери и, отворив ее, вошел в крошечную конурку, пропитанную запахом пригорелого масла и пролитого пива.
Тут стоял диван, стол, покрытый скатертью, и два стула.
– Вот и поговорим! Тут никто нас не потревожит! – обратился он к Андрюшке и, сильно позвонив в расколотый, дребезжащий звонок, велел принести большой графин водки и закуску.
Когда то и другое было подано и Колечкин сразу осушил несколько больших рюмок, он заявил, что готов слушать.
Андрюшка, угрюмо сидевший, положив свою мускулистую руку на драгоценный сверток, испытующе поглядел на друга и сказал:
– Может быть, ты хватил через?..
– Нисколько, я выпил в самую порцию. А ты разве не выпьешь?
– Нет! – угрюмо отвечал Андрюшка и, подумав немного, начал: – Слушай, брат!.. Большое дело я затеял!.. Либо я буду такой пан, каких и на свете мало, либо я пропал… Ничего не боюсь, а вот насчет «дела» дрожу, как бы не опростоволоситься!.. Ты мне можешь много помочь, да, кроме тебя, у меня никого и нет пока… Само собой, я в долгу у тебя не останусь… перво-наперво я даже тебе дам немного денег, только немного, потому что ты все равно пропьешь, а мне не надо, чтобы ты теперь пьянствовал… Мне надо с тобой бок об бок теперь идти…
– Да я, брат, с горя пью, – вставил Колечкин, – дела плохи! – И потянулся было к рюмке, но тотчас же отдернул руку.
– Теперь твои дела будут первый сорт. Только стань ты опять прежним человеком, заведи прежние знакомства и познакомь меня…
– Ладно! – пробасил Алешка и выпил-таки рюмку.
– Теперь вот я тебе что еще скажу… – продолжал Андрюшка, но вдруг на минуту замолчал, пытливо поглядел в лицо приятеля и, как бы убедившись в чем-то, сказал не то иронически, не то торжественно: – Я через несколько дней буду графом.
Колечкин выслушал эти слова с таким взглядом, как будто усомнился было в нормальном образе мыслей своего собеседника.
– Ты думаешь, я с ума сошел, – продолжал Андрюшка. – Это всегда, брат, так думают в первую минуту, когда огорошишь человека тяжелым словом; но не удивляйся, а вот выслушай-ка лучше!.. Есть в Петербурге некий граф Радищев… может быть, слыхал?
– Слыхал.
– Это из обедневших графов! Он вторым браком женат на купеческой дочери, взяв за нею большое приданое; но все не в этом дело! А вот сын его – мой двойник… Я видел его – и дело мое кончено! Он и я, мы сольемся в одно лицо. Понимаешь? А там я уж сумею оказаться на своем месте.
