Тот кивнул. Что оставалось делать? Приказ из полка был категоричен, а рискнуть парой разведчиков все-таки лучше, чем атаковать немцев остатками роты, пока танк вытаскивают тягачом.
* * *
Ночью трое техников подобрались к танку, таща с собой инструменты, запчасти и пару запасных траков. Больше всего возни было со сбитой гусеницей. Поврежденный трак выкинули. Чтобы не греметь металлом, опорные катки обмотали кусками брезента, уже по этой "прокладке" протащив стальные звенья. Осторожно стянули их и зафиксировали длинными пальцами, тихонько постукивая по ним обернутым ветошью молотком. Потом забрались внутрь танка. Пока сержанты копошились внизу, в отделении управления, Петрович осматривался в башне.
– Эти засранцы даже затвор из пушки не вытащили, – прошептал он.
– Что? – спросили снизу.
– Танкисты, говорю, затвор оставили.
– А-а-а! Понятно. Немцы здесь ползали, не обратили внимания, значит.
– Как понял?
– Фляга ихняя валяется. Ремешок оборвался.
Петрович осторожно, чтобы не загреметь, открыл затвор и посветил в ствол пушки фонариком. Что его заметят немцы, он не опасался, пушка смотрела вверх. Внутри было чисто. И три фугасных снаряда в боеукладке…
– Вы там как? Скоро?
– Десять минут – и можно ехать.
– Зер гуд!
Высунув голову из люка, Петрович тихонько посвистел. Из темноты привидением выполз разведчик в плащ-палатке.
– Сматывайтесь, – сказал ему воентехник. – Скоро заведемся, тогда здесь жарковато станет.
Тот молча кивнул и исчез. Снова усевшись на место наводчика, Петрович проверил механизмы наводки. Все работало. Панорама и прицелы тоже были целы. Наши, видимо, забыли все на свете, когда гусеницу потеряли, но почему немцы их не сняли, или не разбили, было непонятно. Может быть, хотели получить танк целехоньким?
– Как дела? – спросил он, глядя вниз.
– Скоро.
– Не спешите. Рассвета подождем.
– Зачем!?
– Надо. За Питер посчитаюсь с ними…
Постепенно снаружи светлело. В панораму уже можно было различить передний край немцев и Петрович решился.
– Саня! Лезь сюда. Заряжать умеешь?
– Спрашиваешь!
– Отлично. Колян, давай за рычаги. Сейчас заведешь и на малых оборотах погоняешь тихонько. Как выстрелю третий раз – тяни задним ходом, по прямой. Есть у меня все-таки опасение насчет мин. Понял? Движок заведется – будет шумно, так что поговорить не получится. Надеюсь, этим уродам хватило времени, чтобы проснуться и на наблюдательном пункте собраться.
– А ты знаешь, где он?
– Знаю. Рассвет в стеклах бинокля отразился, я заметил. И стереотрубу видно, если присмотреться.
