— Леран, я всегда любил Ирвина и Марию. И восхищался Ирвином. Он жил и умер как настоящий мужчина. Ведь они и мне тоже заменили отца и мать.
— Что? Тоже? Тоже заменили?
Как и рассчитывал Барт, Леран с ходу уловил момент, с которого и хотел начать Эриксон.
— Да, тоже. Пора тебе узнать… Известное только мне. Давным-давно, в нашей прошлой жизни, состоялся у нас с Ирвином разговор… И он посвятил меня в то, что считал невозможным сообщить тебе. Не знаю, для чего он это сделал. Но если сделал, то учёл и будущее. Твоё будущее. Я обещал молчать. Ирвин не был слабым человеком, он не нуждался в простом слушателе, умеющем хранить чужие секреты. Он рассчитывал на то, что когда-то я нарушу своё обещание. Он простит мне…
— Это касается меня… Я, — не Кронин?
— Так, Леран. Леда у Марии родилась не одна. Был ещё мальчик. Всё это правда. Но он не был тобой. Близнецы родились очень слабыми. Марию положили в больницу. В Сент-Себастьян. Там-то Эрнест Мартин и добыл отправную справку, необходимую для оформления документов, для нового рождения Лерана Кронина. Ирвин говорил, что мальчик умер безымянный, ему не успели дать имя. Леран, — имя деда Кронина, вождя индейского племени. С тех самых Великих озёр, на берегах которых ты не был. Леде нравилось имя деда.
— Как же я попал к… В Нью-Прайс?
Впервые Эриксон видел Лерана таким взволнованным. Взволнованным и собранным в одном объединяющем стремлении. Не имеющий личной памяти детства получал надежду.
— Всё началось с Леды. Через несколько дней после известного тебе золотого дождя. Единственного золотого дождя, в достоверности которого у нас нет сомнений. Ирвин Кронин наблюдал его лично, он оказался в его эпицентре. И возвращался туда. Он не боялся суеверий, в нём не было страха. Леда нашла тебя на берегу. Как ты там оказался, осталось загадкой для всех. Никаких следов на берегу, остатков крушения на море.
— Так значит, Ирвин Кронин, — не мой отец?! И Мария Кронина, — не моя мать? И Леда…
— И Леда тебе не родная сестра. Не знаю… Спроси меня, я скажу: Ирвин и Мария мне отец и мать. А Леда — сестра. Родные, без всяких…
— Понятно, Барт… Вот откуда мой провал в памяти… Не было у меня Великих озёр, которые я столько раз пытался вспомнить. Так кто же я и откуда?
— Думаю, ты начал догадываться обо всём, Леран. Сам. И когда-нибудь узнаешь сам ответ и на последний вопрос.
— Верно, я думал и об этом, Барт. Возможно, есть во мне что-то, что знает всё… Ты обещал отцу… А я обещаю тебе, Барт: как только я вспомню о себе, я расскажу. Расскажу тебе всё, как ему…
