Пройдя по пустому гулкому коридору студии, они попрощались с охранником и оказались в мире красок и звуков. Зная и разделяя аллергию Эриксона к уличной рекламе, Леран остановил такси. Барт назвал адрес и минут через десять они стояли у входа в бар, украшенный огромной фотографией голой девочки во весь рост.
— Нравится мне это место, Леран. Гоу-гоу бар… Ну да ладно, одним грехом больше… — Барт толкнул рукой стекло двери, — Вперёд.
Они прошли в помещение и остановились осмотреться. Леран с любопытством оглядел заведение. Длинная стойка облеплена посетителями в два плотных слоя. На самой стойке творят чудо обольщения две девицы. Тела их мерцают в дымном свете жёлтыми и красными пятнами крема и пота. Сеанс стриптиза подходит к кульминации.
В стороне от бара за десятком столиков расположилось несколько человек, поглощавших напитки и закуски без отрыва жадно горящих взоров от зрелища на стойке бара. Между столиками крутятся несколько девиц, раздетых скромнее, чем их две подружки, избранные правофланговыми наидревнейшего ремесла.
— Ты часто здесь бываешь, Барт?
— Нет, — Эриксон поднял руку в ответ на приветствие какого-то моряка за стойкой, — В случаях особо тяжких. Здесь легче и быстрее ликвидировать стресс. Пройдём за столик.
Они сели и тут же подлетевшая полуголая официантка приняла заказ: нераспечатанную бутылку виски и закуски по усмотрению.
— Зачем столько алкоголя? — спросил Леран, коснувшись пальцами руки Барта, — Ведь ты уже выпил не менее стакана.
— Алкоголь помогает мне снять напряжение. Без спиртного в нашем мире можно с ума сойти. А о количестве… О нём может судить только сам пьющий. И то на утро следующего дня.
— То, что ты пьёшь, не секрет, Барт. Но я не подозревал, что из-за стресса. Всегда думал, что нервная система у тебя устойчива. Как у отца. Он тоже пьёт, но не так.
От такой нежданной наивности большие карие глаза Эриксона расширились, немного удлинённое острым подбородком лицо вытянулось, черты его потеряли обычную нежность. Он с трудом нашёлся, как отреагировать.
— Верно, Леран. Мне до Ирвина, как до звезды, расти-не дорасти. Твой отец — настоящий мужчина.
Официантка, рекламируя бёдра, принесла заказ, Барт сразу же разлил виски по стаканам, бросил в свой кусочек льда, выплеснул всё содержимое стакана в себя, с хрустом погонял во рту лёд.
— Бывает, как сегодня… Наступает минута: работать не могу, видеть кого-нибудь, разговаривать с кем-нибудь, — не могу. Возбуждение переполняет тело, мозг… Чтобы не взорваться, нужен антидепрессант. Из всего их набора я предпочитаю только один вид.
