Какая жалость, все мои надежды пошли прахом.
– Виктор… – донесся мне в спину неуверенный голос. – На самом деле я… специально пришла сюда, чтобы с вами… поговорить, – почему-то мне показалось, что она не отступит.
Я вздохнул, останавливаясь.
– Я знаю, – развернулся я к ней. – Я же сказал, что понял ваше сердце, – улыбнулся я ей. – Но вот какая неприятность, миссис Хейлен, я в этом разговоре не заинтересован, – бросив эти слова, я максимально нейтрально ей поклонился и снова направился к своей комнате.
– Прошу… – донеслось мне в спину. – Дай мне один единственный шанс…
Что я мог сделать? Проигнорировать ее? Это ничего бы не изменило. Она осталась бы рядом с близким мне человеком, все больше и больше нервируя меня, в надежде, что рано или поздно я сдамся.
Ну и отлично. Давно было пора с этим что-то делать – эта семейная драма меня уже порядком достала.
– Ладно, – вздохнул я. – Если хотите попытать удачу, то пожалуйста. Но позвольте вас предупредить, миссис Хейлен – вы окажетесь сильно подавлены после этого разговора, – смирившись, я направился к креслу.
Внутри меня не было ни предвкушения, ни злорадства, и никакая темная сторона не ликовала от того, что я, в каком-то смысле, отомщу ей. Мне это было безразлично. Скорее, даже неприятно. Это как рыться в старых гниющих ранах – такое себе удовольствие для мазохистов.
Я сидел и смотрел на нее. В моих глазах не было неприязни или презрения, я просто ждал, когда же она начнет говорить. Честно говоря, мне даже было немного интересно, чем же она собирается пробить меня на эмоции.
– Ха-ха… – совсем не весело испустила она смешок. – Я долгие годы себе представляла, как мы встретимся, Винсент… и никогда не думала, что это будет так… жутко, – в отчаянии она отвела взгляд. – Очень много раз я прокручивала диалог с тобой, и мне казалось, что я нашла идеальный вариант на любой случай… Был бы ты рад встретить меня или же злился… даже если бы ты оказался полностью безразличен, я верила, что смогу… попросить у тебя прощения… – Но вот он ты, мой сын, и я понимаю, что все эти заученные речи бесполезны, – она сжала кулаки и скулы, пытаясь сдержать слезы. – Я знала, что ты сменил имя, и готовилась к тому, что ты разозлишься, назови я тебя Сыном или Винсентом... Я искала тебя столько лет, Винсент… столько лет. С того самого дня я бесконечно сожалела о содеянном! – женщина не выдержала и заплакала, а лицо ее скривилось совсем недостойно для леди ее положения. – Девятнадцать лет… на протяжении этих девятнадцати лет я каждый день ненавидела себя за то, что сорвалась на тебя… Много раз думала о суициде, но… я не хотела умирать, так и не попросив у тебя прощения… не хотела умирать, понимая, что ты еще можешь быть жив. Я… – она, похоже, не собиралась останавливаться, но была вынуждена, когда я непроизвольно зевнул.
