На лобастом экране Зена, королева воинов, сражалась с врагами. Снежана закинула за голову руку и потрепала Юру по шевелюре, скользнула пальцами по его мочке. Он повернулся, внутренне захлебываясь от переизбытка эмоций. Под боком завозились близняшки. Снежана улыбнулась игриво.
– Смотри кино, – шепнула она.
Но он смотрел на ее профиль, на ее загадочную улыбку, и было так хорошо лежать в вонючем гнезде, что хотелось умереть от счастья.
В комнату он вернулся один – бабушка еще праздновала. Упал на койку и моментально вырубился. Ему приснилось, что он отодвигает занавески в этой же душной каморке, а за окном, в свете луны, танцуют люди: Сашенька и Вовочка, толстая и тощая жены. И бабушка танцует с ними, и все почему-то голые. Бабушка извивается, судорожно выплясывая, раскорячивается и трясет отвислыми грудями. За грязным столом восседает дядя Коля, он ухмыляется. Рот его весь в крови.
Впервые Юра проснулся раньше бабушки. Сел в постели, протер глаза. Часы показывали начало двенадцатого.
– Ба?
Бабушка заворочалась на койке.
– Ба, мы проспали. Полдень почти.
Невнятное бормотание в ответ. Юра натянул шорты и футболку и вышел на крыльцо.
Погода испортилась, небо заволокли тучи. Сильный ветер дул с побережья. Юра насупился, заметив красные потеки на асфальте. Потопал к умывальнику, смочил обмылок под струей.
– Эй ты!
Звали из летней кухни. Юра надеялся, не его.
– Ты, ты. Поди сюда.
Мысленно чертыхаясь, Юра двинулся к кухне. Его учили слушаться взрослых.
– Доброе утро, – выговорил он. Желудок совершил опасный кульбит.
Вовочка сидел в полумраке, страшный как смерть, с восковым одутловатым лицом. На коленях его лежала куча окровавленного меха, некогда бывшая кроликом. Кишки свисали из прорехи в кроличьем животе. Вовочка монотонно тыкал ножом в тушку. Юра не знал, как разделывают кролей, но был уверен: не так. В свободной руке Вовочка держал опустошенную на треть бутылку водки.
– Как тебе у нас? – хрипло спросил Вовочка.
– Хорошо. – Юра таращился на тушку.
– У тебя батя есть?
– Нету… – Юра молил, чтобы бабушка вышла во двор и забрала его от этого психопата.
– Безотцовщина. – Вовочка припал к горлышку. Водка забулькала, проваливаясь в его бездонную глотку. Вовочка вытер губы о предплечье.
– Потому ты такой?
– Какой? – робко спросил Юра.
– Хлюпик. Слюнтяй.
– Я не хлюпик. – Его слова прозвучали так, будто он король хлюпиков.
– Я не хлюпик, – передразнил Вовочка. Лезвие ткнулось в черепок бедного кролика. – Не хлю-ю-юпик. – Он резко выбросил руку вперед. Юра отпрянул. – Выпей.
