Юра подумал о родном туалете, чистеньком, пахнущем альпийской свежестью, об удобном белом унитазе. Деревянная хибара вдруг легонько завибрировала.
– Занято, – сказал Юра так тихо, что не услышал сам себя.
Быстро подтерся, механически потянулся к бачку и, не найдя такового, вышел из сортира.
Он уже собирался свернуть по аллее к хозяйскому дому, как что-то похожее на сверлящий взгляд в спину заставило обернуться. Над поселком сиял серебряный месяц, а на кровле сортира восседала одна из близняшек-молей.
Юра нахмурился.
Девочка сидела на корточках, не шевелясь, задрав к луне бледное лицо. В зубах она держала плюшевую игрушку. Так кошки держат за холку котят. Глаза странной девочки сверкали зеркальцами, отражающими лунный свет.
«Это не игрушка, – сообразил Юра, каменея. – Это кролик».
Дохлый кролик чуть покачивался, свисая наподобие бороды.
«Идиотка», – подумал Юра и побежал к мирно похрапывающей бабушке.
Бабушку ели рыбы. Сновали вокруг ее ступней, лакомясь отмершей кожей. Бабушка погрузила венозные ноги в аквариум и обмахивала себя веером. Процедура называлась модно: «пилинг». Сплошная польза: например, Юра мог побыть наедине с собой.
Он лежал на полотенце, пересыпая между пальцев песок. Мелькали ноги в сандалиях, пела группа «Дюна», рыжая девочка фотографировалась с обезьянкой.
Хотелось домой.
Не хотелось домой.
Никак не удавалось определиться, и ему помогла Снежана.
Она бесцеремонно плюхнулась на бабушкино полотенце. В неизменном бежевом платье, смуглая, восхитительная.
– О чем задумался?
– О разном. – Юра приподнялся на локтях. – Я вчера ночью на пляж ходил.
– Чего же в гости не зашел?
– Да ты спала, наверное.
Глаза Снежаны были океаном, и Юра тонул. Он не знал, что тонуть так приятно.
– Я никогда не сплю, – сказала Снежана. – Ночами я плаваю в темных водах. А днем загораю. – Она накрутила влажный локон на палец. – Твоя бабуля не против нашего общения?
– Чего бы ей быть против?
– Мамы и бабушки мальчиков обычно чувствуют, кто я. На генном уровне.
– А кто ты? – Юрин пульс участился.
Снежана озвучила очевидное:
– Вампир.
– О. – Он улыбнулся шутке.
– Не боишься?
– Я… не верю в вампиров. А еще, – он вспомнил «Дракулу» с Киану Ривзом, – вампиры боятся солнца.
– Это глупые вампиры, – парировала Снежана. – Надо приучать организм. После зимы солнце жжет как крапива. Но постепенно привыкаешь. Из года в год… – Она провела ногтем по Юриному плечу. Стало безумно хорошо. В безоблачном небе полыхало солнце. Пенились волны. На пригорке обезьяна завизжала, вцепилась в кудри рыжей девушки, и девушка завизжала в унисон. Фотограф бросился разнимать их, выкрикивая:
