Тут волк, смирно дремавший под рукой графа Жана, вдруг шевельнулся и открыл глаза. Услыхав голос сира Врана, он приподнял верхнюю губу, сморщил нос и показал зубы.
Сир Вран отпрянул и побледнел.
– Так вы не убили его!
– Как видите. Я не убиваю все, что движется, – а этот волк помог мне выбраться из чащи и к тому же вел себя не как дикий зверь, но, скорее, как добрая собака.
– Не такая уж добрая, – проворчал сир Вран, поскорее отходя в сторону.
Граф Жан привез волка в Ренн, где в те дни размещался его двор, призвал лекаря и велел ему заняться раненой волчьей лапой. Лекарь поначалу боялся дикого зверя и страшился даже приближаться к нему, но волк держался так кротко и смирно, что в конце концов лекарь даже полюбил его.
– Не всякий человек так бывает благодарен за помощь, – сказал он графу Жану, а волк лизнул его руку и растянулся у горящего камина. Он действительно не боялся ни людей, ни огня, и держался так спокойно, что скоро к нему все привыкли и обращали внимания не больше, чем на любую из собак графа Жана. Но граф Жан никогда не забывал об услуге, которую оказал ему этот волк, и повсюду брал его с собой.
* * *
Осенью граф Жан устроил большой турнир, и съехались бароны со всей Бретани и десяток баронов из Нормандии и даже несколько баронов из Англии.
Призы были назначены завидные, и рыцари бились не на жизнь, а на смерть, и кругом только и было, что разговоров, кто выехал сейчас на ристалище, и какую цену он уплатил за коня, копье и доспехи, и какой мастер делал для него щит, и кто будет носить эти цвета и этот герб, если сейчас означенный рыцарь сломает себе шею, а такое вполне возможно, поскольку обучал его рыцарскому искусству человек глупый и невежественный, который и сам-то в седле держится с трудом, – вон он, пьяница Гильом, и как только его нанимают в учителя? Был еще Евстафий, бывший солдат, у него одна нога и родом он голландец, – этот обучал хорошо и сам был фехтовальщик отменный, – да только бою на копьях учить не умел и в прошлом году убит был в пьяной драке.
Такие разговоры велись повсеместно, и крики не смолкали; гремели копыта и трубы, трещали копья и звенели доспехи; то и дело кто-то падал с коня, вздымая тучи пыли, и дамы вскакивали, прикладывая ладони к щекам и взмахивала цветными платками и рукавами. Граф Жан сидел с каменным лицом, уперев левую руку в бедро, и глядел на происходящее, а волк лежал у его ног.
И вот приблизилась к графу Жану дама Азенор, а он сказал ей:
