Для современников это звучит смешно. Может даже, сейчас трудно найти столь наивную девушку в период совершеннолетия. А тогда, двадцать пять лет назад, они ещё встречались.
Для бродящих вокруг таких овечек опытных волчищ, наверное, было весьма заманчиво подкрадываться к ним поближе, потому и сами волчищи были снабжены хитроумными наборами всякой десантной маскировки, принимаемой доверчивыми девушками за белый камзол принца. Чтобы соблазнить понравившуюся овечку, волк должен был предпринимать немало усилий.
Думаю, сейчас нет в этом необходимости. Имеется в виду, в долгом ухаживании…Сейчас, и сами девушки посмеиваются, рассказывают, мол, те, которые ждут принца на белом коне, получили сообщение: конь сдох, иду пешком…
Неужели ТОТ случай так меня напугал? Я больше не хотела рисковать, подозревая, что юная девушка чересчур уязвима, чтобы чувствовать себя свободной от жестокостей мира. Тогда я себе в этом не признавалась. И потому стала убеждать себя, что здорово обскачу своих подруг, выйдя замуж. Ведь никому из них пока никто не делал предложения, а мне, выходит, уже сделали!
Этой эйфорией я чуть ли не захлебывалась: выйду замуж! И буду защищена ото всяких напастей. Муж – это каменная стена, что-то вроде великой китайской стены, за которой меня не достанет неприятель! В серой маскировочной шкуре.
И нисколько не удивлялась тому, что якобы со всех сторон положительный молодой человек вдруг захотел ко мне посвататься. Он меня где-то увидел? Что-то обо мне хорошее услышал? Но от кого? И почему не подошел ко мне сам, а пользуется таким первобытным способом? Ещё бы сваху прислал!
Выйти за него замуж… Я не задумывалась, как это действо выглядит: вот так взять и круто изменить свою жизнь. Наоборот душа моя прямо пела: это здорово! Это здорово! Это очень, очень хорошо!
А чего хорошего-то? Мне предлагали мужа, который тоже чего-то побаивался. Ошибиться, например, выбрать в жёны «не ту», и через друзей своих родителей узнавал, где растёт-цветёт для него девушка, полная всяческих добродетелей? Чтобы наверняка.
Если разобраться, не так уж в душе моей было благообразно и радостно, там внутри меня некоторое время всё-таки жил, шевелился и ворочался червячок-вопрос, – он ощущался материальным и очень неудобным, и на него я старалась не отвечать: так ли нужно мне это? Может, всё-таки самой попробовать?
Потом я задавила этого червяка тем самым наигранным оптимизмом: конечно, нужно! Это как раз то, что мне необходимо, то, что меня спасёт… От кого? Да от самой себя. От жизни, полной опасностей для невинной девушки.
