Теперь-то я понимаю, что это у неё была защитная реакция. Что называется, шрамы от перенесённой прежде моральной травмы.
И вдруг, пусть и на короткое время, я оказалась не у дел. Носиться по стране и за её пределами, встречаться с поставщиками и покупателями я пока не могла, вот тут-то меня и накрыло!
Одно плохо: мои чувства не только вышли из-под ежедневного контроля, но и стали вытворять что попало. Ничего я с собой не могла поделать, сидя в его новенькой иномарке. Оставалось только флиртовать.
– Подарок брата, – заметил Фёдор Михайлович.
– Что вы сказали? – встрепенулась я.
К счастью, супермент читает не все мои мысли.
– Мой брат, говорю, заведует факультетом в американском штате Массачусетс. Он уже много лет пытается загладить передо мной воображаемую вину и думает, что я никак не могу его простить. А я уже давно забыл… Теперь, случайно, вы не подумали, где моя жена?
Я начала в нем разочаровываться: чуть было не решила, будто он такой уж бравый чтец моих мыслей.
– Какое мне дело до вашей жены? – надо сказать, довольно грубо ответила я, но Михайловский не обратил на реплику из зала никакого внимания.
– Отвечаю: вышла замуж за моего брата и живёт там же, в Америке.
Постойте, о чём это он говорит: жена Фёдора Михайловича вышла замуж за его брата?!
– Может, я чего-то не поняла. Вот эта машина – плата за вашу жену?
Он расхохотался и с одобрением посмотрел на меня, будто я сказала не глупость, а очень удачно пошутила.
– С паршивой овцы хоть шерсти клок! Я был ещё слишком молод и не знал, когда любовники ссорятся – не путайся под ногами! Брат уехал в Америку, а его девушка назло вышла замуж за младшего брата. Старший брат не знал об этом и прислал ей вызов. Как и всякая любящая женщина, она всё бросила и помчалась на зов любимого…
– Бросила вас и свою дочь?
– Что значит – бросила? Просто дочь я ей не дал, а судиться со мной Алле – так её зовут – было некогда. Теперь у неё, вернее, у них уже трое своих детей, а мне осталась Валерия.
– Оригинально, брат увел у вас жену…
– Если уж на то пошло, то я первый начал.
– И вы на него нисколько не сердитесь?
– Лариса Сергеевна, я ожидал от вас совсем другой реакции.
– Интересно какой?
– Пожалели бы: бедный, несчастный, один воспитывал дочь…
– «А он не сделался поэтом, не умер, не сошел с ума», – процитировала я из «Евгения Онегина». – Жалеть-то вас не за что, хорошую дочь вырастили. Так что могу лишь похвалить.
– Лариса Сергеевна, вы меня удивляете.
