Если учесть и предыдущую ночь, когда я собиралась в поездку и встала чуть свет…
В общем, проспала я сладко до четырех часов пополудни, вышла во двор, взглянула на приткнувшегося у забора Федьку и поняла, что мне вовсе не хочется возвращаться в гостиницу. С другой стороны, разве я обязана непременно в ней жить?
Я открыла ворота, загнала машину под навес напротив крыльца, подправила косметику и подошла к забору.
– Лида, – негромко позвала я – мало ли, может, у женщины дети ещё спят?
Она выскочила на крыльцо тотчас. Наверное, на теткин двор у неё выходят окна кухни. Потому она видит всё, что здесь происходит. Вот и была в курсе тёткиных дел.
Хоть и выглядел молодой воздыхатель Липы красавчиком, однако же заподозрила его соседка. Только ли детективы, ею прочитанные, тому виной?
Поистине, от безделья и мой бедный ум начинает решать задачи житейские, за неимением компьютерных. Надо отвлечься.
– Лида, не подскажешь, где здесь поблизости магазин?
– А что ты там хочешь купить? По-хорошему, за продуктами надо в центр идти. У нас разве что найдёшь хлеб, воду да колбасу местную.
– А ваши местные колбасы плохие?
– На мой вкус, так слишком жирные. А ты проголодалась?
– Да вот сначала машину загнала, а потом подумала… Нет, в центр ваш я идти не хочу.
– Здесь же всего три квартала.
– Все равно не пойду. Я возьму бутылку воды и шоколадку. Шоколад у вас есть?
– Шоколад есть, – кивнула соседка отчего-то со вздохом.
– Сколько у тебя детей-то?
– Трое, – с гордостью сказала Лида; тут же в доме раздался детский рев. Лида беспокойно оглянулась на дверь и торопливо проговорила: – Выйдешь из калитки, пройдешь налево до конца квартала, там и увидишь.
И она скрылась в доме. Интересно, местные женщины объясняют, как пройти куда-то, совершенно одинаково. И до неё старушка у кладбища говорила: там увидите…
Если Лида была и старше меня, то года на три, не больше, и детей у неё трое, а у меня пока даже не предвидится… Чего я вдруг о детях подумала? Воздух провинции сказывается? Вон Ольга старше меня, а ничего, без детей не страдает…
Я дошла до конца квартала и мысленно ахнула. Кажется, в этом самом месте поселок кончался, потому что одиноко стоявший магазин, стеклянный одноэтажный домик, располагался прямо на опушке леса. Сколько же жителей в этом Костромино, если в любой его конец можно дойти за несколько минут?
– Вы племянница Липы? – спросила меня продавщица, доставая с витрины шоколадки, которые я ей показывала. Одну для себя и четыре для Лиды и её детей.
