Но Варя понимала, что у родителей дома хозяйство без присмотра. Куры-гуси-утки, корова. Она была уверена, что мама от беспокойства и не заснет как следует, и будет ворочаться, и поднимется чуть свет. И всю дорогу до дома, трясясь в автобусе, будет переживать.
Все ей будет казаться, что муж Михаил, Варин папа, что-то сделает не так. Или будет доить Зорьку, да она ещё лягнет его… Словом, родители не только почти никогда не расставались друг с другом, но и весьма неохотно покидали свой дом в селе, до которого им предстояло добираться больше двухсот километров на своей старенькой машине.
– Что я, маленькая, что ли? – нарочито нахмурилась Варя.
Ей хотелось бы поговорить с мамой, рассказать о своих тревогах, но это можно будет сделать, например, на следующей неделе, когда она, как обычно, поедет к родителям в Знаменское.
– Так ведь страшно одной, – говорила мама, разрываемая двумя равносильными чувствами: жалостью к овдовевшей дочери и беспокойством за свой дом.
– Чего же мне бояться в своей квартире? – недоумевала Варя. – Я ведь не в уединенной избушке живу на окраине леса, а в девятиэтажке, где со всех сторон соседи. То стучат, то кричат. Тут мечтаешь в тишине побыть…
– Так, может, ты с нами поедешь? – предложил папа.
В какой-то момент Варя заколебалась; но теперь её квартира осталась бы без присмотра, мало ли желающих поживиться тем, что плохо лежит. Иными словами, не только хозяин квартиры умер, но и его жена все бросила и уехала…
– Я к вам на следующие выходные приеду, – озвучила свою мысль Варвара.
Успокоенные ею папа с мамой отправились к себе в Знаменское и наказали на прощание, чтобы она берегла себя, не убивалась – Бориса уже не вернуть, а выпила бы таблетку снотворного да поспала как следует. Утро вечера мудренее.
Нет, конечно, Варя понимала, что родители, давая ей такие советы, беспокоятся о ней, но где-то в глубине души мелькнуло: «Гуси с утками важнее родной дочери!»
Она тут же запретила себе так думать. Родители много лет не только себя содержат, получая в совхозе копеечную зарплату, но и дочери нет-нет да помогают…
Варя даже немного проехала от кафе в папиныхстареньких «Жигулях» и вышла в трех кварталах от своей квартиры. Мама с папой выбрались вслед за ней, обняли дочь, всплакнули.
– Что поделаешь, доченька, – сказал отец, – надо жить.
Варя стояла и смотрела им вслед, пока машина не скрылась из виду.
