Он же покинул квартиру Варвары в состоянии некоторого обалдения. Второй раз за небольшой срок эта женщина его поразила. Такого с ним ещё не случалось. Мало того, что Вадим был не самого высокого мнения о женщинах, он откровенно сторонился женщин энергичных, авторитарных или легковозбудимых. Они его прямо-таки пугали, потому что он не знал, как себя с ними вести.
Мужчине во время истерики – некоторые зря думают, будто с мужчинами они не случаются – можно отвесить затрещину, и всё, как бабка пошептала. А как быть с женщиной? Он никогда бы не поднял руку даже на самую распоясавшуюся, самую скандальную, самую агрессивную. Это у него на генном уровне. Мужчин, которые бьют женщин, он считал последними подонками… Но в таком случае у него ничего не было в арсенале. А безоружный мужчина перед агрессией женщины, наверное, жалок.
Теперь он уже заводится при одной мысли о ней. Жалеет, что не может отвесить ей затрещину?
Какое странное действие оказала на него Варвара. Она вроде не выказала ни истерики, ни агрессии – если не считать, конечно, удара по голове. Он потрогал приличную шишку на затылке, которая тотчас отозвалась пульсирующей болью. Надо было бы приложить холод, а он уселся чай пить.
Вначале Вадим решил, что Варвара и думать забыла о его травме, сразу стала инструктировать, что да как. Она прямо-таки толкала Вадима вперед, чего никогда не делала даже его мать.
Он от обиды слушал её вполуха, украдкой трогая ушибленную голову: надо же, как больно. Он из-за этой боли на мгновение полностью отвлекся, услышал только, как она хлопнула дверцей холодильника, и потом близко-близко её участливые глаза. Как будто она заглянула ему прямо в душу.
– Приложите к голове, – сказала она, подавая ему полотенце, в которое были завернуты кусочки льда, – и вам сразу станет легче.
Значит, всё-таки заметила, что последствия её удара до сих пор сказываются. Возможно, она вовсе не такая уж сухая, бесчувственная мымра.
Вадима воспитывали демократично: если он чего-то не хотел, старались объяснить, что это нужно сделать, или пытались понять его точку зрения, почему того-то, по его мнению, сделать нельзя.
А Варвара… да она его просто загипнотизировала. Иначе почему он ей не возражал? Никак не сопротивлялся. И даже не раздумывал о насилии над его личностью.
И что странно, чем больше он вспоминал недавнюю беседу с ней, тем меньше протеста вызывали в нем предстоящие расследования. Вадим даже с некоторым удовольствием вдруг стал выслушивать её инструкции, хотя и не показывал, что и у него по этому поводу есть кое-какие свои мысли. Пусть потешится. Он всё равно будет действовать по обстановке.
