– Вы думаете, его можно свалить таким количеством вина? – хмыкнул Леонид. – Полноте, господа, для Максима подобная кружка – напёрсток!
Он встал и, нарочито покачиваясь, пошёл к столику, за которым царило веселье – его друг рассказывал что-то внимательно слушавшим его французам.
– Максим, дружище, ты не можешь уделить мне несколько минут?
– Уделю, отчего не уделить! – Гигант тоже, слегка покачнувшись, поднялся из-за стола. – Готов поспорить, я знаю, для чего тебе это надо. Ты хочешь выйти на воздух, посмотреть на луну, а заодно избавиться от лишней жидкости в твоём переполненном организме.
Он подмигнул своим новым приятелям, и они дружно заржали. Разумовский сделал вид, что хмель ударил ему в голову, и тяжело навалился на друга, незаметно шепча ему на ухо:
– Там, у двери, – не смотри, потом посмотришь, – сидит и ест мужчина в мятом грязном платье. Нам надо схватить его прежде, чем он успеет выскользнуть за дверь.
– Раз ты уверен, что так надо, сделаем! – легко согласился Максим.
Обняв друг друга за плечи и пошатываясь, они пошли к выходу, чтобы у самой двери остановиться и точно пригвоздить к лавке сидящего на ней Флоримона. Он даже не пытался дергаться, когда к нему подскочили барон де Кастр, и Тредиаковский и помогли вытащить его из трактира. Флоримон не издал ни звука, очевидно, понимая, что ему вначале нужно разобраться, кто так бесцеремонно с ним обращается.
Между тем Григорий, пока барон крепко держал в руках Флоримона, горячо поблагодарил Разумовского и его друга за помощь.
Леонид уходил очень неохотно и даже с некоторой обидой: он им помог, а у них тайны, каковых он, видите ли, не должен знать! Но Тредиаковский явно хотел избавиться от его присутствия и довольно настойчиво проговорил:
– Подождите нас в трактире, граф! Думаю, это не займет много времени.
– Ты мог бы и не прогонять его, Грегор, неужели он помешал бы нам? – проговорил несколько лицемерно Себастьян, но подождал, когда Разумовский уйдёт, чтобы тут же крепко тряхнуть за шиворот бывшего приятеля. – Ну что, дружище Флоримон, вспомним Париж! Нашу веселую юность, не так ли? Ведь подобными словами ты усыпил мою бдительность и с моей помощью выкрал мадемуазель Софи! А до того – мою родную сестру Габриэль, которую собирался продать каким-то туркам! Подумать только, известный бандит и работорговец Меченый – не кто иной, как мой старый знакомый де Баррас!
– Это ты сам догадался или русский друг тебе поведал? – насмешливо сощурился Флоримон. – Надо же, чистоплюй де Кастр едва сдерживается, чтобы не пустить в ход кулаки, словно обычный крестьянин! И тебя не оставила равнодушным красота малышки из России?
