Руки, её раздевавшие, были, безусловно, умелыми. И ловкими. Но что-то смущало Соню, всё ещё будто плавающую в полуяви, в полусне. Вот что поняла вдруг она: запах! Это были тяжелые, горьковатые и резкие мужские духи!
Вмиг сонной расслабленности, с какой она позволяла себя раздевать, словно не бывало.
– Кто здесь? – отчего-то шёпотом спросила она.
Но ей не спешили отвечать, а, наоборот, удвоили усилия по освобождению княжны от платья.
Соня попыталась оттолкнуть от себя цепкие руки, но раздевавший её как раз к этому моменту расшнуровал корсет. Она почувствовала на себе тяжесть мужского тела и губы, впившиеся в её с облегчением вырвавшуюся из корсета грудь.
– Отпустите меня! – закричала она, только теперь по-настоящему испугавшись.
И тотчас надушенная, но жесткая и сильная рука закрыла её рот, а вторая продолжала срывать с Сони платье.
Но так, кажется, её насильник испытывал некоторые неудобства. Потому он сел на её ноги, одной рукой схватил кисти рук, а другой рукой запихнул в кричащий рот девушки скомканный шелковый платок.
Потом он обстоятельно связал её руки куском материи, который оторвал от чего-то. И связанные руки Сони заложил ей же под голову.
– Некоторые глупцы утверждают, будто женщину нельзя взять против её воли! – довольно шепнул он Соне в ухо. – Хотел бы я призвать сюда своих оппонентов: что бы они сказали, увидев вас в таком вот беспомощном состоянии? Кто может помешать мне сделать с вами то, что я захочу? Согласитесь, я очень ловко освободил вас от этих тряпок. Минутку, я приму лишь кое-какие меры предосторожности, прежде чем зажгу свечу.
Через несколько мгновений и в самом деле у дивана с лежащей Соней появился мужчина в маске и со свечой в руке и некоторое время бесцеремонно её разглядывал.
– Браво! – сказал он. – Мне повезло. У вас, моя дорогая, просто дивная кожа. Такая бело-розовая и бархатистая на ощупь. А эти изящные розовые пальчики!.. Ни одну женщину я не желал так страстно, как вас. Особенно в темноте, когда я ещё не видел вашего лица, а лишь мысленно рисовал его себе… Но действительность превзошла все мои ожидания.
Он наклонился и один за другим стал целовать пальцы на ее ногах, впрочем, придерживая их за щиколотки, как если бы Соня могла ими ударить его.
Господи, когда это кончится? Неужели женщины на белом свете так беззащитны, что каждый может делать с ними всё, что взбредет в голову! Подвергать унижению, насилию, даже здесь, в Версале, в покоях герцогини де Полиньяк! Разве этот человек никого не боится? Но нет, у него на лице маска. Значит, он всего лишь любитель острых ощущений.
