– Ты меня удивляешь, Флоримон! – сказал второй, незнакомый Соне мужчина. – Можно подумать, тебе никогда не приходилось подделывать документы. Лет семь ты смело можешь убрать, никто и не догадается.
– Спасибо тебе, дружище Леон! Кажется, ты прав, со всеми этими передрягами даже моя природная сообразительность от страха куда-то спряталась.
Они засмеялись.
– Оставляю тебя наедине с твоей прекрасной пленницей, – сказал тот, кого звали Леоном, и вскоре Соня услышала, как отворилась дверь, громко заскрипели петли и дверь со стуком захлопнулась.
– Довольно, ваше сиятельство, притворяться! – громко сказал Флоримон у самого её уха. – Вы уже давно пришли в себя, так что пора нам поговорить о наших делах насущных.
Соня открыла глаза и покраснела. Что может быть унизительней, чем лежать обнаженной под насмешливым взглядом мужчины в таком вот положении, не в силах хоть как-то прикрыть свою наготу!
– Развяжите меня, – сказала она.
– Э нет, – не согласился Флоримон. – Я вовсе не собираюсь уравнивать наши шансы. Тогда вместо переговоров мне останется лишь торговаться с вами.
– Ну хотя бы прикройте меня, – жалобно попросила Соня, а поскольку Флоримон медлил, она твердо сказала: – Или я больше и рта не открою!
– Вы мне угрожаете? – изумился де Баррас. – Да я кликну сюда Рауля, и он сделает с вами то же, что и с вашей горничной. Помните? Правда, я не смогу выполнить заказ султана. Но это пока. Найдутся и кроме вас золотоволосые да зеленоглазые.
Но, посмотрев на её закаменевшее в упорстве лицо, закушенную губу, неохотно пробурчал:
– Хорошо, хорошо, пойду вам навстречу.
Он прикрыл лежащую мягким шерстяным пледом. Неужели Флоримон настолько сообразителен и коварен, что предвидел даже такое развитие их переговоров?
– Понятное дело, предвидел, – кивнул он, с насмешкой наблюдая её попытки осмыслить своё положение и предвосхитить его поступки.
Ах, вот оно что! Флоримон де Баррас придумал и разыграл спектакль для русской княжны Софьи Астаховой. Какая девица не испугалась бы на месте девушки после такого жестокого урока? Теперь Флоримон небось ждёт, что Соня станет умолять его о снисхождении и согласится на все его условия.
А все условия – наверняка всё золото.
– Кажется, моя жизнь ценится очень дорого, – медленно произнесла она. – Сколько же вы хотите золота?
Но нет, он слишком умен, этот негодяй! Вслух он не собирался признаваться, что намерен отобрать у неё именно всё. Решил, что спугнёт свою жертву раньше времени.
