– И давно вы в рейсы ходите?
– Третий год.
Маша настолько не походила на девушку, работающую в обслуге, что хотелось спросить: что ты забыла здесь, малышка? На месте её матери Анастасия ни за что бы не отпустила девчушку плавать на судне среди одних мужчин. Либо она умеет защищаться, либо сразу выбирает себе в защитники того, кто и в самом деле способен защитить её от поползновений всех остальных мужчин.
Девушка говорила, продолжая работать. Можно было подумать, что уборка доставляет ей удовольствие. Наверное, просто она имела такой легкий уживчивый характер, что могла найти общий язык со всеми, с кем, так или иначе, сталкивалась на этом судне. А проще говоря, со всем экипажем.
Отчего вообще Анастасия решила, что девушке здесь не место? Оттого, что та показалась ей скромной, домашней… Именно, девушкой из хорошей обеспеченной семьи, которой нет необходимости устраиваться на работу на судно.
Стоп, а здесь непременно надо работать женщинам нескромным? Анастасия вела диалог с самой собой. На судне работает почти три десятка мужчин…
Что там про неё говорила Валерия? Дневальная – женщина боцмана. Пусть так всё и было, но звучало это, мягко говоря, будто не об отношениях свободных людей, а об их непременной принадлежности кому-то или чему-то. В данном случае, по негласному уставу корабельной жизни… Тогда на что намекали командиры, явно имея в виду Машу? Не может же быть, чтобы она жила и с боцманом, и со стармехом?! Валерия уверяла, что не со старпомом. А это так важно для Анастасии?
По крайней мере, первый, кто помогал ей адаптироваться на новом месте, был именно Игорь Валентинович. Она как-то стала привыкать к нему, к его взглядам, в которых читался интерес к ней, но Маша… Анастасия не могла представить себе, что её соперницей могла быть Маша… Ну, если бы она и в самом деле последовала совету буфетчицы.
Бороться за мужчину с Валерией было, если не считать некоторой разницы в возрасте, не стыдно. Обе женщины выступали как бы в одинаковой весовой категории. Виктории тридцать семь лет – пять лет разницы не велика важность. Иное дело, Маша. По сравнению с Анастасией – другое поколение.
Ещё немного, и Анастасия спечётся. Как выясняется, прежде у неё просто не за кого было бороться. В её ближайшем окружении не было свободных мужчин, а мужей своих подруг она вообще за мужчин не считала. И даже не думала рассматривать кого-то в качестве сердечного друга. Бороться, ну не смешно ли? Настя представила себе татами и две их борющиеся фигуры. Знал бы об этом её первый и единственный мужчина, сейчас уже бывший. Никогда раньше ни о чём подобном она не думала.
