И вдруг я заметил знакомое лицо. Остановившись пригляделся и понял, что не ошибся.
– Неужели это она? Да, точно – это Кристабель.
Она была моей первой и пожалуй единственной любовью, ведь за десять лет так больше и не испытывал чувства привязанности к женщинам. Да, были дамы для утех, но не более.
– Как же она прекрасна, с годами стала лишь восхитительнее. Как цветок, из бутона распустилась, в неземной красоты, розу. Ее пухлые губы, переливались перламутром. В глазах сверкали искры, но при этом в них появилось еще кое – что, и это грусть. Взгляд был нежен, но измучен, будто после долгой и тяжелой работы. Рядом с ней шагал статный и высокий мужчина, он был значительно старше ее, крепко держал девушку за руку, не давая и шага ступить в сторону. Казалось, будто отец ведет свою хулиганку дочку, не собираясь никуда отпускать.
– Кристабель! – окликнул ее. И заметил, что та вздрогнула, но все же остановилась и обернулась.
– Диего? – Глаза девушки заметно округлились, в них вспыхнула радость и тут же погасла.
– Кто это? – надменно спросил мужчина, продолжая так же крепко держать ее за руку.
– Это – Диего де ла Вега, брат моей погибшей лучшей подруги, – попыталась представить меня девушка, при этом ее щеки заиграли румянцем.
–Соболезную Вам, синьор, – сухо сказал мужчина.
– Спасибо, – ответил я и понял от чего зарделась Кристабель.
На самом деле с Карой они почти и не были подругами, а вот со мной… В четырнадцать лет мы впервые поцеловались у старого дуба в лесу. С того самого момента, это стало местом для наших свиданий. Я никогда не забуду наши поцелуи, это было лучшее в моем прошлом. Целуя после нее других, я никогда не испытывал таких эмоций, как с Крис. Взглянув сейчас на эти нежные губы, неосознанно начал мечтать о том, чтобы прикоснуться к ним вновь.
– А это Диметрио, – представила Кристабель своего спутника, – мой будущий супруг, – закончила после секундного молчания она.
Меня будто окатили холодной водой, эмоции пронеслись по всему телу разрядами молний. Хотелось бежать, кричать, выть от боли, в конце концов, просто проткнуть шпагой этого подлеца и забрать с собой любимую. В секунду мое сердце вырвали из груди и растоптали, смешав с пылью под ногами. Но дон не имеет право на демонстрацию своих чувств, поэтому смотря в ее глаза, с трудом смог выдавить из себя
– Поздравляю, простите мне нужно идти, – ничего больше не говоря, зашагал прочь.
Она видела, как изменилось мое лицо, сияющая улыбка померкла, и от нее не осталось и следа. Это был кинжал в самое сердце, я не мог терпеть эту боль, не помню, как добрался до дома, и просто камнем упал на постель. При этом в голове всплывали старые воспоминания и ее фраза сейчас.
