– Я себе никогда не прощу, если твой феномен останется неизученным! У меня прямо руки зачесались: подключить к тебе приборы и замерить силу излучения…
– Размечтался! – пробормотал Ян с набитым ртом. – Не позволю делать из себя морскую свинку!
– Ладно, отвлечёмся. – Фёдор обвел глазами зал. – Между прочим, из-за соседнего столика на тебя смотрят…
– На нас смотрят! Мной заинтересовалась молодая блондиночка, а тобой брюнетка постарше!
– Неужели у тебя во лбу есть ещё и третий глаз? Ведь ты не отрываешься от тарелки!
– Так я до этого посмотрел! – простодушно признался Ян.
Они расхохотались.
– Но всё равно к Светке нужно зайти! – Ян прочертил в воздухе вилкой восклицательный знак. – Как она перенесла все эти ужасы? Вообще, она человек впечатлительный, хотя иногда прикидывается ходячим параграфом… Пойдём со мной, а? С хорошими людьми познакомишься. У неё муж, кстати, тоже врач. Только военный.
– А как его фамилия?
– Крутько. Николай Иванович.
– Что? Крутько? Так я же его знаю. Майор медицинской службы? Славный малый.
– Вот видишь? Плохих не держим. А если ты посмотришь на Светлану… Влюбишься, хотя ты – муж и отец. В неё все влюбляются. С хутора уходили была оборвыш, дикий котёнок… А сейчас! Грациозная, гибкая тигрица.
– Что-то ты её с диким зверьём сравниваешь!
– А в ней и есть что-то дикое.
– Звериное?
– Нет, неприрученное. Я не умею красиво говорить, но я видел тигров в клетке. Какие-то они сломленные, что ли… Даже рычат больше от бессилия. А на воле наверняка у них и поступь другая, и шерсть лоснится, и рык… мурашки по коже!
– Ну, понял! Значит, она – тигрица, тобой с хутора вывезенная… А что же ты сам-то на ней не женился?
– А она не хотела клетку… маленькую. Может, своего тигра ждала? Знаю только, что она панически боялась бедности. Так что же мог дать ей я? Угол в какой-нибудь дыре? Случайный заработок? Словом, Крутько дал ей всё, что она хотела: квартиру, приличную зарплату…
– Глупая она!
– Напуганная… Чего это мы о Светке разговорились? Между нами никогда и намека не было на серьезные чувства. Будто и правда мы с ней были близкими родственниками…
– Со Светкой мы разобрались, а вот, пан Шахерезада, дождусь я наконец твоего рассказа?
– А дело было так…
– Мама, привези мне крокодила! – кричал ей Павлик. – Такого жирного-жирного!
"Почему именно жирного? – думала Катерина, глядя в вагонное окно на своих близких. – Может, надувного?"
Наконец поезд тронулся, и только тут Катерина обнаружила, что делегация врачей, с которыми она должна была ехать в Берлин, оказалась в другом вагоне, вообще неизвестно в каком. Она оглядела своих попутчиков: женщину с дочерью – они везли такое множество баулов и узлов, что часть из них вынуждены были держать на коленях; мужчину в плаще и с одним портфелем – этот вцепился мертвой хваткой в свой портфель, будто кто-то пытался у него отнять неведомую ценность. Правда, по мере того как поезд удалялся от Москвы, мужчина становился все более спокойным и даже начал с интересом поглядывать на Катерину.
