– Да, – сказал Бенони, – как видно, я еще не утратил способности различать людей. Именно такое впечатление произвел и на меня этот юноша. Но что тебе известно о девушке, которою этот самый Халев сумел заинтересовать меня?
– Мне о ней многое известно, так как я в некотором роде помолвлен с ней!
– Как? Неужели и ты? То же самое говорил мне Халев!
– Он лжет! – воскликнул Марк, вскочив со своего ложа. – Она отвергла его, это мне сказала Нехушта. Кроме того, у меня есть и другие доказательства!
– То есть она дала тебе свое согласие быть твоей женой, благородный Марк?
– Нет, друг Бенони, не совсем так, – грустно возразил молодой центурион, – но я знаю, что она любит меня, и если бы я был христианин, то стала бы вскоре моей женой!
– Вот как! Но Халев как будто сомневался в любви ее к тебе, господин!
– Он лжет! – воскликнул с негодованием римлянин. – Да, и я говорю тебе, друг Бенони, остерегайся его, не доверяй ему.
– Мне-то чего же его остерегаться? – спросил старик.
– Я говорю это потому, что госпожа Мириам, которую я люблю и которая любит меня, – твоя родная внучка, Бенони, и наследница всего твоего состояния. Я говорю тебе это, так как все равно Халев скажет тебе, если не сказал раньше меня!
Старик закрыл лицо руками. Когда он через мгновение отнял руки, лицо его было взволновано, хотя говорил он совершенно спокойно.
– Я так и думал, а теперь уверен! Но, благородный Марк, а если эта девушка – моя кровь, то мое состояние – моя собственность и принадлежит мне по праву!
– Без сомнения! И делай ты с ним, что тебе угодно, оставляй его кому вздумаешь! Мне же нужна только сама Мириам, даже в одной рубашке, денег мне совсем не нужно!
– Ну а Халев, полагаю, надеется получить и ее, и мои деньги. Он человек предусмотрительный. И почему бы мне не отдать ему и то, и другое? Он – еврей хорошего и знатного происхождения и, мне кажется, пойдет далеко!
– А я римлянин более знатного рода, чем он, и пойду еще дальше, чем он!
– Да, ты – римлянин, а я дед этой девушки! И я – еврей, который не любит римлян!
– Но Мириам не еврейка и не римлянка, а христианка, воспитанная не вами, а ессеями! И она любит меня, хотя и не соглашается быть моей женой лишь потому, что я не христианин!
Бенони пожал плечами.
– Да, все это такая сложная задача, над которой мне надо будет хорошенько подумать, а затем уже решать!
– Не тебе, Бенони, это решать и не Халеву, а только ей самой! – воскликнул Марк, и глаза его сверкнули угрозой. – Понимаешь?
