– Если тебе угодно – скажи, я буду рада!
– Помнится, я упоминал, госпожа Мириам, о дяде моем Кае, проконсуле римского императора в богатейшей провинции нашей – Испании, где он нажил большое состояние. Так вот, старик занемог, и болезнь его смертельна; быть может, он уже умер, хотя врачи уверяли, что он протянет еще с полгода или даже больше. В болезни своей он вдруг вспомнил обо мне и пожелал меня увидеть, хотя в течение многих лет совершенно не помнил о моем существовании. Мало того, в письме своем он выражает намерение сделать меня своим наследником, а пока доставил мне весьма крупную сумму на путевые издержки, прося спешить к нему как только возможно. Одновременно с его письмом пришло прокуратору Альбину приказание цезаря Нерона немедленно отпустить меня к дяде, снабдив всем необходимым. Вот почему я должен ехать немедленно, госпожа Мириам!
– Да, конечно, – сказала молодая девушка, – через два часа этот мраморный бюст будет окончен и упакован! – И она протянула ему руку на прощание.
Марк взял ее руку и удержал в своих.
– Мне тяжело с тобой прощаться таким образом!
– Мне кажется, что иного прощания не может быть!
– Проститься можно так и эдак, но всякое прощание с тобой мне тяжело, больно и ненавистно!
– Стоит ли тебе, господин, терять время на такие слова?! Мы встретились на час и расстанемся навек. К чему пустые слова?
– Я не хочу этой вечной разлуки с тобой, госпожа! – воскликнул Марк. – Вот почему я и сказал тебе это!
– Пусти, господин, мою руку, мне надо еще кончать эту работу!
– Тебе надо кончать, мне надо начинать! – сказал Марк каким-то загадочным, взволнованным тоном. – Мириам, я тебя люблю!
– Я не должна выслушивать от тебя, Марк, такие слова! – смущенно сказала девушка.
– Почему же? До сих пор они считались позволительными между мужчиной и женщиной, если намерения обоих честны. В моих устах они, конечно, значат, что я предлагаю тебе быть моей женой, если только и ты любишь меня!
– Не в этом дело: ты едва ли серьезно относишься к тому, что сейчас сказал!
– Клянусь своей честью, Мириам, это мое самое искреннее желание! – воскликнул молодой воин.
– В таком случае, Марк, тебе придется теперь же отказаться от него, – проговорила она печально, тогда как глаза ее ласково и любовно глядели на него. – Между нами – целая пропасть!
– И зовут эту пропасть Халев? – с горечью подхватил Марк.
– Нет, у нее другое название, и ты сам хорошо это знаешь. Ты – римлянин и поклоняешься богам Рима, а я – христианка и верую в Бога и во Христа Распятого. Вот что разлучает нас навек!
