Фарисеи и саддукеи, зилоты, левиты и священники – все единогласно восставали против этого учения, увещевая Агриппу истребить «этих вероотступников, проповедующих народу, что обещанный иудеям Мессия, Небесный Царь, который должен ниспровергнуть владычество Рима и сделать Иерусалим столицею мира, уже приходил в образе простого плотника-проповедника, но его не признали, и он погиб, как преступник».
Агриппа же, подобно всем высокообразованным римлянам того времени, с которыми он постоянно поддерживал самые тесные отношения и среди которых постоянно вращался, не исповедовал никакой религии. В Иерусалиме, угождая народу, он украшал храм и приносил жертвы Иегове, а в Берите украшал храм и делал жертвоприношения Юпитеру. С каждым человеком он был тем, кем ему было приятно, наедине же с самим собой превращался в ленивого и сладострастного сына своего века. О христианах он никогда много не думал и нисколько не интересовался ими, но влиятельные и приближенные к нему евреи прожужжали ему уши, и хотя среди этих христиан не было ни одного сколько-нибудь важного, уважаемого и знатного лица, а все какие-то незначительные, жалкие людишки, которых можно было безнаказанно преследовать, он решил в угоду иудеям преследовать их, но делал это без всякой злобы, без всякого желания. Одного из этих христиан, Иоанна, ученика Распятого, приказал схватить и распять в Иерусалиме. Другого, Петра, великого проповедника, горячего и убежденного, он бросил в тюрьму, а многих из их последователей убивал и держал в тюрьмах для цирковых игр. Женщин, молодых и красивых, он продавал в рабство, пожилых же матрон и старух кидал диким зверям.
Такая участь ожидала на следующий день находившихся в большом, мрачном зале тюрьмы, как было объявлено в программе увеселений. Завтра после битвы гладиаторов и других цирковых игр 60 престарелых, хилых и ни к чему не пригодных христиан и малых ребят, которых никто не пожелал купить, выгонят на арену амфитеатра и выпустят на них тридцать голодных львов и других диких зверей, уже заранее разъяренных запахом крови. Но и тут Агриппа не преминул показать свою мягкосердечность. Он приказал всех, кого львы и другие дикие звери откажутся растерзать и порвать, одеть, снабдить небольшой суммой денег и выпустить на свободу.
Таковы были времена: подобные зрелища, как кормление диких животных женщинами, старцами и детьми, являлись излюбленным развлечением общества. Большие суммы денег ставились в заклад относительно того, сколько из несчастных останется в живых или сколько будет растерзано зверями. При этом почти всегда пускался в ход подкуп: некоторые ставили на то, что уцелеют лишь очень немногие, и подкупали солдат и сторожей для того, чтобы последние опрыскивали волосы и платье несчастных жертв валериановым отваром или настойкой: запах валерианы возбуждает якобы аппетит этих громадных кошек. Другие, ставящие на сравнительно большое число, путем более крупных подкупов заставляли тех же солдат и тюремщиков проделывать над несчастными жертвами другого рода манипуляции, будто бы возбуждавшие отвращение у львов. Личность осужденного, конечно же, не играла в глазах этих азартных игроков никакой роли.
