– Убили меня, – хлюпнув носом, дрожащим от страха голосом, жалобно вынес себе приговор паренёк.
– Встать сможешь? – принял решение Алексей.
– В живот ещё попало, ноет сильно, и во рту кровь течёт – наверно, не надо меня трогать. Я посижу здесь немного, а немец придёт – сдамся, может, выходят, а? Крови много, но она же остановится?! У меня кровь быстро останавливается, я маленьким в какие передряги только не попадал! Как на собаке всё… – Генку затрясла судорога. Закашлявшись, мальчишка дугой выгнулся на дне окопа.
Смотреть на агонию товарища Лёха не стал. Выхватив из-за спины винтовку, петляя по траншее, побежал, с ужасом осознавая, как резко посветлело вокруг. Казалось, пяти минут не прошло с начала боя, а ночи уже нет. Ещё не различить цветов. Ещё ярко полыхают вспышки выстрелов, оседлавших срез балки фашистов, продолжавших палить порох вослед скрывшемуся в лесу батальону. Ухнув, разорвались в кронах деревьев первые мины. Сзади, уже в наших окопах, раздались свистки и гортанные немецкие команды. Лёшка, перепрыгивая через разбросанный на дне ходов сообщения хлам, поднажал ещё. Вот и конец траншеи – пулемётная позиция одного из «Максимов». Дальше пути нет: поле пошло под уклон к поросшему высокой травой почти пересохшему болотцу с темнеющим за ним лесом. И всё это прекрасно просматривалось, а значит, и простреливалось фашистами, засевшими в балке, чёрные каски которых отчётливо наблюдал Алексей из своего окопчика.
Огляделся – всё-таки помирать здесь придётся! Стараниями немецких миномётчиков стенки траншеи изрядно осыпаны, из песка торчат отстрелянные брезентовые ленты, окровавленные бинты, треснувший винтовочный приклад… В чудом уцелевшей окопной нише две гранаты РГД, обоймы к ТТ, пустые котелки, несколько фляжек. Прислушался – сзади тишина: немцы, видимо, опасаясь ловушек, по батальонным ходам сообщений пробирались не спеша.
Сначала были фляжки. Конечно, пустые, хотя в паре штук нашлось по несколько капель тёплой болотного привкуса воды. Гранаты без взрывателей, но после отчаянного рытья и взрыхления песка в нише недостающие элементы были найдены. Запалы в гранатах с предохранителей снять. На всё про всё ушла минута, не больше, а за ближайшим поворотом отчётливо – даже не услышал, скорее, уловил – чьё-то напряжённое сопение. Замер. Враги, желающие его смерти, были там, и они знали, где он! Мягко говоря – вокруг не было тихо: ещё стреляли из оврага, обильно рвались мины в полукилометре от Лёшки. Но это было на грани слуха и интуиции – звук спешно скручиваемого колпачка. Знакомое уже, гадкое шипение горящего запала! И… две вылетающие из-за поворота траншеи немецкие гранаты!
