Сидевший на коленях немецкий офицер, словив ещё несколько пуль, устало вытянулся на траве. Кем-то добитые, затихли и раненные Алексеем пулемётчики. Лёха не успевал прицелиться, как фигурки фашистов, уже подстреленные, валились на землю. Вражеские солдаты залегли вновь. Явно не желая двигаться вперёд без прикрытия пехоты, сбавили скорость и танки.
Опять, уже с запасных позиций, жахнула сорокопятка. Размотав порванную разрывом осколочного снаряда гусеницу, зарылся катками в землю ещё один танк. Экипаж его, не дожидаясь следующего попадания, растворившись в траве, машину покинул – на этот раз, кажется, без потерь. Оставшиеся танки, синхронно остановились и, включив заднюю передачу, начали медленно отступать, продолжая на ходу обстреливать позиции батальонной артиллерии. Спрятавшиеся в траве немецкие пехотинцы, побросав дымовые гранаты и подхватив под мышки раненых товарищей, под прикрытием завесы рванули назад к бронетранспортёрам. Добежать удалось не всем: порывы ветра то и дело прижимали спасительное облако к земле, превращая спины бегущего противника в прекрасные мишени. Танки же, отъехав, как им показалось, на безопасное расстояние, прекратили стрелять и, развернувшись, что было сил, драпанули к виднеющемуся вдали лесу. За то и поплатились: не успела осесть пыль от немецких разрывов, как вновь заговорили сорокопятки, и ещё одна вражеская боевая машина, окутавшись дымом из моторного отсека, разгораясь, остановилась. Затем настала очередь бронетранспортёров, два из которых яркими кострами дополнили и без того красочную картину поля боя.
Над окопами разносилось «ура»! В безумном восторге Лёха обнимал Красовитова. Жал руку постоянно трущему глаза взводному. Радостный искал глазами Цепеленко, нашёл – взглядом выхватил спину друга, приближавшегося к артиллерийским позициям. Стыд – морозом по коже: там же его отделение! Вырвался из чьих-то объятий и галопом за Володькой…
Подбежал. Окинул взглядом. Окопы повредило несильно. Много мелких воронок было перед бруствером и сзади в направлении села. Трое его бойцов, загнав пушку в накрытый брезентом схрон, маскируя, присыпали сверху песком. Над вторым орудием под руководством сержанта-артиллериста, гремя ключами, колдовали ещё четверо. Вовка Дрыга, с наскоро замотанной окровавленным бинтом правой рукой, ногами спинывал в кучу стреляные гильзы. Двое артиллеристов выкапывали ящики с боеприпасами из обвалившегося окопа. Вроде все целы?!
