Шарил, ползал на четвереньках. Как пес. Наконец поднялся, в руках изогнутые рожки иссохшие.
Уложил находку в суму, забрался в седло. Бросил взгляд на Ерофея, вздохнул.
– Лады, садись. Подвезу, чего уж там.
Ну, хоть какой прибыток. Не на своих двоих топать.
Залез Ерофей на конч. Поехали дальше вдвоем. Туда, где за холмами крики раздавались.
Когда взобрались на верхушку, Кармыс поцокал языком.
– Когда эти обезьяны успели размножиться? – и впрямь, конокрадов уже не трое, а шестеро.
Трое, те, что лошадок угнали, подъехали к давешнему юнцу. А дальше, от оврагов, скакали еще трое и кричали неразборчиво. Серке чуть поодаль стоял, наблюдал. Угнанные кони и лошадки Ерофея стояли, сбившись в табун.
Ерофей и Кармыс подъехали к батыру.
– Что здесь творится? – спросил Кармыс.
– Это Жангак со своей шайкой, – ответил Серке. – Я о нем слышал. Знатный скотолов.
– На Кокжала работает? – спросил Ерофей и слез с коня.
– Нет, сам по себе. Но Шоне, а теперь и Кокжалу, наверняка отдает часть добычи.
– Ну и ляд с ними. Пущай лошадок отдает, – Ерофей пошел к крикунам.
– Подожди, Ереке, – окликнул Серке. – Этот мальчишка тоже против них. Давай посмотрим, как с ними справится.
Ерофей остановился. Ладно, подождем чуток.
У парня, между тем, плохи дела. Вроде как.
Окружили его тати, хищно улыбались. Говорили чего-то. Те трое, новые, тоже подъехали к юноше.
Ерофей подошел еще ближе. Чтобы послушать, значит.
– Эге, какая приятная встреча, Атымтай! – сказал один из всадников, рослый да усатый. – Мы тебя так долго искали, махнули уж рукой, а ты сам появился.
Парень, Атымтай, видно, не из пугливых. Во всяком случае, по голосу не слышно, чтобы убоялся.
– А чего потеряли, Бакай? – спросил он. – Должен вам чего остался?
– Ты погляди на него, – заметил другой, тот самый, стервец, что лошадок похитил. Маленький, юркий, усики тонкие, глазки щелками. – Девушку осрамил, и стоит, как ни в чем ни бывало.
– Ты о ком, об Айсулу, что ли? – спросил парень. – Я ее и пальцем не тронул.
– Ну, конечно, – засмеялся юркий. – Пальцем не трогал, а на копье свое насадить успел.
Рослый Бакай сплюнул на землю.
– Наша сестра при родах погибла, гадюка ты увертливая! Это от тебя ребенок был. А теперь признаться не хочешь? Будь мужчиной, скажи правду.
Ого, а обвинения тяжкие. Неужто и вправду парень так замарался?
Но юноша покачал головой.
– Не трогал я твоей сестры, Бакай. Чувства у нас были, не отрицаю. Но ваш отец отказал мне в женитьбе. И я уехал подальше. А ребенок не от меня, слово даю.
