Первый и последний. Смешно!..
Невский зябко повел плечами и прибавил шагу.
Первый день в санатории истек.
Настроение было никакое.
Что ж, сказал себе Невский, подождем до утра.
Глава 8
Проснулся Невский по привычке очень рано - еще не было и семи утра.
Минут десять он по инерции нежился в мягкой постели, вяло вспоминая минувший день.
Лидочка, подумал он, и впрямь забавная девчонка. Это хорошо, что так получилось. Хорошо, что повстречал ее. А с другой стороны. У нее ведь муж, семья. И я - заезжий курортник, каких и до меня, наверное, хватало. Вот таких - случайных, приходяще-уходящих. Стоп! Я что, ревную? - удивился он. Да ерунда! К кому мне ревновать? К фантомам?! И с чего вдруг? Батюшки, неужто я и впрямь влюбился?!
От этой мысли ему сделалось щемяще-радостно и вместе с тем не по себе.
Он этого хотел - да! И при том - боялся.
Обыкновеннейшая психология закоренелого холостяка.
И все же - хорошо!
Потом внезапно в голову пришла еще одна шальная мысль: а не попробовать ли - вот сейчас, немедля! - повыдергивать из бороды дурацкие седые волоски, чтоб больше соответствовать предмету вожделений, так сказать?
Тут Невский не на шутку разозлился на себя.
Совсем уж, разбежался!.. Что он - люмпен секса, впавший в старческий маразм?! Да Лидочка сама, если угодно, невзирая ни на что!..
Нет, точно - у тебя поехали мозги, сказал себе печально Невский, ты, дружок, такие мысли брось, не то в грядущем ничего хорошего тебе не светит. Уж какой ты есть, таким и будь, а что другие скажут - это их забота. Главное - не дешевить и не придумывать чего-то там за остальных.
За остальных придумывать он, к сожалению, любил.
Иначе никогда не стал бы заниматься психологией. Не оказался бы в конечном счете здесь.
Кому сказать!..
Он глубоко вздохнул, раскрыл глаза и, сбросив одеяло, сел на край кровати.
Куплетова в номере не было.
Посреди стола лежала записка:
"Милейший! Я играю в карты".
Где, с кем - неизвестно.
Записка осталась еще с вечера, когда Невский вернулся в номер.
Стало быть, Куплетов ночевать не приходил.
Да уж, и впрямь - затейник!..
Невский быстро оделся и сунулся было в тумбочку, где стояла припасенная с поезда бутылочка "Байкала". Однако замер, неприятно пораженный.
Роскошного охотничьего ножа, на кожаных ножнах которого тонкой медной проволокой было аккуратно вышито: "Невскому - не Александру, но Михаилу", в тумбочке, рядом с бутылкой, не оказалось.
Невский прекрасно помнил, что перед тем как идти к Лидочке, он положил его именно туда.
