Кох на мгновение умолк, как бы переживая то, о чем только что говорил так красочно, словно опять находился там, под сводами этого зала.
– Да, так вот, на руке его в этот момент находится историческое кольцо, которое огненной искрой сияет в свете горящих светильников-факелов, расположенных вокруг стены. Я говорю это к тому, что фюрер держал своё знаменитое кольцо в янтарной шкатулке, которую я подарил ему на день рождения. На шкатулке были вырезаны руны счастья и древние арийские символы: слон, олень, муфлон и волк.
Выдав эти сведения, Кох встал, подошел к столу и в задумчивости погладил старинные часы, стоящие на янтарной подставке возле настольной лампы.
– И вот теперь к нам, в Кенигсберг прибыл этот средневековый шедевр, достояние немецкой нации – янтарный кабинет. У него очень длинная история, обросшая различными легендами и домыслами, которые придали ему еще большую привлекательность и, я бы сказал, своеобразную поэзию. Но главное, я считаю, что кроме красоты этот кабинет – своеобразная камера здоровья. Ведь недаром фюрер собирался лечить свою психику, находясь в нём. Я уговорил его временно оставить эту комнату здесь, в замке. И, пользуясь случаем, хочу подкрепить свое здоровье через те энергии, которые она генерирует. Но, как и везде, во всем нужна мера, поэтому я и попросил, чтобы вы приехали, обследовали меня и выдали предписание, как пользоваться этим уникальным лекарством.
Э. Кох закончил свою речь, повернулся и вопросительно посмотрел на Сергея. Тот сидел молча в кресле, прикидывая, как поступить и как прописать присутствующему здесь больному рецепт приема того препарата, о котором он просил. Хорошо, что Сергей был, в принципе, подготовлен к восприятию того, что связано с янтарной комнатой. Я ему в свое время много рассказал о том, через что мне пришлось пройти. Но все равно он был крайне удивлен такой просьбой, учитывая тот негатив, который в последнее время исходил от кабинета. Однако это может быть обратной стороной медали: для кого негатив, а для кого и позитив. Во всяком случае, необходимо было что-то решать, потому что молчание затягивалось и Кох продолжал в упор смотреть на него, ожидая ответа. Что ж, рецепт выдавать придется, раз настаивает такой пациент.
– Право, я в затруднении, – начал Сергей, – мне еще ни разу не приходилось прописывать такую терапию. Но я попробую.
–Все у нас когда-то было в первый раз, – облегченно вздохнул Кох и снова опустился в кресло.
