– Только письмо отдал, ничего на словах не передавал? – Илья Казимирович уже вскрыл конверт и прежде всего посмотрел на подпись.
– Так сначала то вас самого требовали. А уж, как я сдался и сказал, что не просто вы не принимаете, а и не возвращались вовсе, так тогда только приготовленное письмо дал. Дала.
– Не могла ж она сама… – Корделаки собрался прочесть всё целиком, но сначала отпустил слугу. – Ступай. Всё верно сделал.
В письме было следующее: «Дорогой граф! Нам необходимо срочно переговорить. Бумаге я не доверяю. Найдите любой способ увидеться со мной, как можно скорее. Жаль, что баронесса Туреева в отъезде, у неё это было бы наиболее удобно. Ваша М. Т.»
Всё было непонятно! Верней, ясно было, что письмо написано самой баронессой. Возможно, что именно она и была тем переодетым посланцем, а письмо было заготовлено на случай, если её не пустят в таком обличии к графу. Но к чему эти маскарады? Кстати, о маскарадах! Граф позвонил.
– Кроме этого письма за время моего отсутствия приносили что-нибудь? Почта была?
– Так точно! – доложил дворецкий. – Всё у вашего сиятельства на столе в кабинете.
– Благодарю.
Корделаки прошёл в кабинет и кроме трёх незначительных депеш обнаружил обещанное приглашение на два лица от кайсацкого князя. Бал-маскарад должен был состояться назавтра вечером.
Граф переоделся с дороги, велел было седлать, но вспомнил сцену с конём у ограды и передумал. Негоже было привлекать к себе лишнее внимание, особенно когда женщина предупредила об этом. А стремянному своему наказал у всех верховых в амуниции проверить наличие ножей, огнив и пороха с пистолетами.
– На войну, барин? Али в поход собрались? – обрадовался засидевшийся дома слуга, тоже бывший кавалерист.
– Просто никто не знает, где и когда его настигнет опасность или простая необходимость. Надо быть наготове! – отвечал барин.
– И то – добре! – согласился слуга, потом поняв, что барин уходит от конюшни пешком, скривился и произнес укоризненно: – Неужто, на ваньке поедете? Ваше сиятельство!
– Ничего, дружище! – граф натягивал перчатки. – Иногда полезно. Чванство – паче гордыни.
Граф сошёл с извозчика загодя и пешком, присматриваясь к обстановке, дошёл до владений Туреевой. Забор был глухим. Судя по тишине за ним, хозяева действительно ещё не возвращались. Он дёрнул шнур у ворот скорее для очистки совести, почти уверенный в том, что, как и в прошлый раз к нему никто не выйдет. Но ошибся. Выскочивший на крыльцо некто – но не Никодимыч – к воротам даже подходить не стал, а лишь крикнул издалека в сторону графа:
