– Ах, позвольте, – лавочник деликатно отстранил Савку, отомкнул дверцы. – Сие называтся «секстант», если угодно-с… Служит для измерения углов…
– Сколько? – скривившись, перебила Евдокия.
– О-о! Такая дама интересуется наукой! – еврей оживился.
Но масляно заблестевшие глазки довольно быстро поугасли, когда «дама» показала свою способность торговаться.
– Себе в убыток, ей боже! – клялся лавочник, бережно передавая упакованный секстант. – Только ради вас!..
– Это чего?! – стекло вновь жалобно скрипнуло под указующим перстом Евдокии.
– Логарифмическая линейка, для расчетов-с, – ответствовал лавочник.
– Заверни!
– Компас!.. Счеты!.. Простите великодушно – курвиметр!.. – шкафчик пустел. – Чего желаете еще? – лавочник утер пот со лба.
Радость удачной сделки заглушала подорванную уверенность в том, что он, изрядно поживший на этом свете человек, научился разбираться в людях.
– Карты желаю! – заявила Евдокия, и Савке показалось, что сейчас она щелкнет пальцами.
– Все, что есть, – лавочник выложил пухлый ворох трехверсток. – А вот-с, большая карта Российской Империи. Привез специально для здешнего учителя географии, но видит Бог, вам, гм, нужнее, – лавочник многозначительно округлил глаза. – Может, изволите глобус?..
Евдокия изволила все.
При выходе на улицу случилось недоразумение: столкнулись нос к носу с каким-то невзрачным господином с тонюсенькими ниточками усиков на рыхлом пористом лице. Тот машинально приподнял котелок, бормоча дежурные извинения, как вдруг его взгляд упал на лицо Евдокии, да так и застыл на нем.
– А-а! Вот мы и свиделись, голуба! Попалась?
– Не имею чести, – Евдокия попыталась стряхнуть господина с рукава, но тот вцепился в локоть, как клещ.
– Куда?! Куда?! Забыла, как обобрала меня, прошмандовка? Да еще отходила так, что три дня кряду подняться не мог? Забыла? Ну, все! Теперь я тебя на каторгу-то упеку!.. Урядник! Кликните урядника!..
– Ты ба, господин хороший, того, полегше! – Савка оторвал незнакомца в котелке от хозяйки.
– А ну, прочь! Пшел вон, холоп! Давно ли тебя, быдло, на конюшне не пороли?
Савку на конюшне не пороли. Вырос он, хоть и бедным, но свободным, и такие тычки сносить не привык, поэтому от греха подальше, чтобы не приложиться сгоряча по пористой физиономии кулаком, слегка отпихнул от себя неприятного господина, от чего тот, отлетел на несколько шагов и уселся задом в пыль прямо под ноги подоспевшего урядника. Следом прикатился по широкой дуге выпачканный котелок.
