– Доброе утро, – бормочу в ответ, вытирая горячую жидкость со своей кожи.
– Как спалось? – спрашивает он.
Снова бросив взгляд назад, я вижу, как мужчина достает себе напиток. Его руки, шея и спина уже блестят от пота, а футболка свисает из заднего кармана джинсов. Сейчас около семи утра. Как рано они встают?
– Нормально, – бурчу я, отрываю бумажное полотенце и вытираю остатки кофе. Вообще-то спала я хреново, но честный ответ лишь вызовет больше вопросов, поэтому легче солгать.
– Хорошо, – отвечает Джейк, просто стоя на месте, и я буквально чувствую его взгляд на себе.
Взяв еще одно бумажное полотенце, продолжаю вытирать деревянную стойку.
– Достаточно тепло было? – допытывается он.
Чего? Я вопросительно смотрю на него.
– В твоей комнате прошлой ночью? – поясняет мужчина. – Тепло было?
Его светлые волосы, промокшие от пота, липнут ко лбу и вискам.
Кивнув, я вновь отворачиваюсь.
Только Джейк не уходит.
У меня появляется желание вздохнуть, ведь в такие моменты люди обычно ожидают, что я постараюсь поддержать беседу.
Кухня словно сжимается в размерах, молчание становится все более оглушительным, слышно лишь карканье птиц где-то вдалеке. Пока я пытаюсь придумать тему для разговора, секунды неловкости тянутся, отчего мне хочется сбежать.
Внезапно он приближается, и я настороженно выпрямляюсь. Его грудь почти касается моей руки. Я собираюсь сдвинуться, но он протягивает руку передо мной, выключает кофеварку и говорит, овеяв дыханием мою макушку:
– Я просто согревал его для тебя.
Сердце начинает колотиться сильнее. Согревал?.. Ох, кофе. Джейк оставил кофеварку включенной.
– У тебя красивые руки, – подмечает он.
Я смотрю на кисти своих рук, обхвативших кружку.
– У твоего отца тоже были красивые руки, – добавляет мужчина. От моего внимания не ускользает его язвительный тон.
Я хмурю брови. Это насмешка?
– У моего папы были красивые руки, – задумчиво повторяю, не глядя на него, и делаю глоток. – Значит, настоящие мужчины пользуются бензопилами и пикапами вместо ручек Montblanc и сотовых телефонов?
Повернув голову, бросаю взгляд на Джейка. Он прищуривает свои голубые глаза.
– Ну, теперь он мертв, – говорю я. – Ты победил.
Он опускает подбородок, уставившись на меня, и я замечаю, как играют его желваки. Я отворачиваюсь, снова отпивая кофе.
Несмотря на личную неприязнь между ним и отцом, оскорблять сироту – последнее дело. Манеры никто не отменял. Этот парень ведет себя по-свински.
Правда, в животе все равно разливается тепло, и я делаю очередной глоток, стараясь скрыть свою нервозность.
