* * *
— Зачем ты его в красный цвет покрасил?
— Это не я. Вот смотри, тут рычаг. В этом положении сухопутный вариант, а если вот сюда перевести, то происходит полная герметизация.
— Герметизация? — переспросил я.
— Да, это чтоб не утонул.
— Подожди, он теперь что, может реки форсировать?
— Ты что! Это теперь натуральный пароход! И даже круче! Это теперь подводная лодка!
— В каком смысле?
— Ну почти в прямом. Он конечно под водой на тяге идти сможет не долго, воздуха не хватит, но как батискаф вполне работает. До тридцати метров можно нырять. И шлюз теперь есть с машинной палубы, колокольного типа. Купишь себе водолазный костюм, будешь водолазить. Ну или чем там эти подводники занимаются.
— Даже не знаю, что сказать.
— Это только половина дела. Основные ресурсы пошли не на это. Сейчас покажу, — сказал Кикичус давая малый вперед и выводя Рафаль из ангара.
Он дернул два новых рычага и открыл большой вентиль.
— Смотри!
Только сейчас я заметил, что две трети грузового отделения занимал большой металлический цилиндр. Со скрипом он раскрылся и его половинки повисли с боков паровоза. Внутри находился огромный аккуратно свернутая плотная ткань. Под действием давления она начала наполнятся и сначала медленно, но потом всё быстрее начал наполнятся огромный тканевый баллон. Он раздувался всё больше и больше. Сначала он сравнялся размером с Рафалем, потом стал больше, а потом, спустя несколько минут он закрыл от нас половину неба и стал огромным баллоном дирижабля.
— Вот смотри сюда. Это подъемная сила. Как только вот здесь проскочит ноль, аппарат начнет подниматься. Ты же умеешь управлять дирижаблями?
— Умею, — тихо сказал я разглядывая то, во что превратился Рафаль.
— Тут конечно летать он будет невысоко и грузоподъемность так себе. Но паровая машина просто огонь, это же паровоз, считай просто один двигатель. Скорость должна быть запредельной.
Я в шоке рассматривал доставшийся на пустом месте дирижабль. Внезапно, я заметил рядом с нами какую-то возню. Приглядевшись я увидел как несколько зубанов выкрашенных черной краской лупили одного красного. Тот визжал, плевался и клацал зубами.
— А это что такое! А ну-ка успокоились!
Зубаны испуганно оглянулись на меня и разбежались.
— Кикичус, а что вообще происходит, ты не в курсе?
— Что именно?
— Ну черные и красные зубаны, смотрю, не очень между собой ладят?
— О! Это забавная история. У них тут церковный раскол. Кстати красные тебе паровоз и перекрасили. Тут смешно вышло, я когда делал герметизацию для корпуса, кое где краску сжег. Попросил зубанов сходить за черной краской и подкрасить. Попросил красных, которые рядом возились. Указание они выполнили, но черную краску им не дали и поэтому они покрасили той, что у них была — красной. Им так понравилось, что когда я наконец закончил, паровоз уже весь был, что твой помидор.
