— Чтоб никто не лез, а еще помощник, пару расторопных молодиц для ухода за больными, деньги на закупку нужных трав и снадобий, — буркнул мастер Ульям. — Я говорил шату Вейну, что не стоит полагаться на заклинателей и талей.
— А как тали могут лечить?
— Таль воды может войти в тело и изнутри залечить раны.
— А потом больной станет таким? — Ева кивнула в сторону седого юноши.
— Его подчинил сильный таль разума. Они очень редкие, но обычно не убивают носителя, чаще таятся и медленно пожирают душу. Тогда человек становится…
— Одержимым.
Лекарь оставил дренаж и, аккуратно отрезав нить, опустил иглу в баночку, наполненную розовой жидкостью, затем отошел на шаг, давая место Еве, издали оценивая ее работу. Молча, словно опасался лезть к ней с расспросами.
— В этот раз таль сам ушел, но мальчишка так и не оправился. Триптон несколько раз пытался забрать Мака, но я не отдал. Обойдутся! — с усталой злостью выплюнул он.
Ева не стала уточнять, что именно ждало парня в лабораториях трипты, и так ясно, что ничего хорошего. Она обработала рану и, набрав в шприц очередную дозу антибиотика, отодвинула кусок ткани, закрывающей бедра раненого.
— Помыть бы их, — пробормотала, протирая кожу смоченной в перваче тряпкой.
— Придет матушка Эка, обмоет. — Лекарь задумчиво смотрел на одноразовый шприц, но с умными вопросами не лез. — Жена это моя.
Ева кивнула и аккуратно спрятала свое богатство в шкатулку.
— Потом расскажу, — сказала тихо и кивнула прислушивающемуся к ним раненому. — Выздоравливай, боец, нас ждут великие дела.
Жаль, здесь не понимают смысла этой фразы.
— За жизнь свою должен буду, хозяйка, — сипло пробасил наемник. — Мы долги отдаем сторицей.
— Я запомню.
Ева подошла к окну и раскрыла его, чтобы впустить в помещение хоть немного воздуха. Вроде как и устала, а все равно мозг требовал деятельности.
В дверь стукнули, в палату вбежала довольная Яська и сразу же с порога затараторила:
— Матушка воду греет и несет. Кузнец сказал, позже зайдет, занят дюже. А мастер Буш, как узнал, что здесь сама герцогиня, бегом бежит. Я через узкий лаз проскользнула, поэтому раньше успела. Ой, а тот дядечка помер?
— Живой, но душа где-то бродит, — ответил лекарь.
— Это называется кома, — согласилась с ним Ева. — Хорошо, если выйдет из нее, а если нет, то у мастера Ульяма будет труп с черепно-мозговой травмой для тренировок.
Яська, приоткрыв рот, с восторженным вниманием смотрела на Еву, а та чувствовала себя циничной стервой, но не находила в душе ничего, кроме сожаления и жалости. Она сделала для этого парня все, что могла, теперь нужно заботиться о живых. И так раскрылась по полной, неизвестно еще, как аукнется ей эта самостоятельность. Но отчего-то хотелось верить лекарю. Очень хотелось.
