— Эй, госпожа! — раздался хриплый голос, и в окошке двери, возле которой они стояли, появилось заросшее бородой лицо. — У нас тут и художники, и певцы, и даже пара танцоров сидит. Может, договоримся?
— Кто это? — Ева повернулась к Итану.
— Наемники, те, кто предпочел плен смерти.
— Зачем умирать, когда можно продать наши мечи дороже? — парировали из-за двери. — Мы дрались честно и выиграли бы этот бой, если бы нас не предали.
— Все так говорят, — хмыкнула Ева, просчитывая варианты. Денег на наем не было. Пока не было. Но иметь за спиной боеспособный отряд, который подчиняется только ей, выглядело очень соблазнительно. — Это с них мы хотели брать выкуп?
Итан кивнул. Бородач за дверью на это заявление громко хмыкнул.
— Если только картинками, Мелкий намалюет все, что душе угодно. Хоть углем на стене, хоть портрет в красках. А так, боюсь, ваша светлость, здесь вас ждет неудача. Вряд ли найдется тот, кто захочет выкупить весь отряд, а поодиночке мы не продаемся.
— И много вас?
— Пока девятнадцать.
И что-то в его голосе Еву насторожило.
— Что значит «пока»?
— Двое тяжелораненых, — ответил за бородача Итан и, глянув на герцогиню, хмуро добавил: — Мы их перевязали, а лекарю и своих раненых хватает. Мастер Влас отказался помогать врагам, а наш целитель сам ранен в руку.
— И почему мне вчера об этом никто не сказал?
— Так вы не спрашивали, — пожал плечами Итан. — А среди наших нет совсем тяжелых. Уже нет.
— Умерли? — ахнула Ева.
— Да нет, подняли всех, последнего таля потратили, но подлатали.
Ого, оказывается, тали еще и лечить могут? Черт, как же не хватает знаний! Ева на мгновение замерла, ощущая жалость и глупое бабское желание всех спасти и помочь. Но тем ли она собралась помогать? Свои защищали крепость, а эти пришли незваными, так какое ей до них дело? Разум отвечал, что никакого, а сердце заходилось от сочувствия. Нельзя быть жестоким с теми, кто добровольно сложил оружие. Не в этой ситуации. Да и не Еве их судить, она сама здесь незваная гостья.
— Им можно доверять? — спросила она тихо у капитана.
— Никогда не слышал, чтобы отряд Бурхуна не выполнил контракт.
— Бурхун — это я!
Пленник заинтересованно следил за Евой в маленькое окошко.
— И что означает твое имя?
Ева оттягивала момент принятия решения. Интуиция кричала, что надо хватать мужиков, пока они тепленькие, а паранойя вторила, что наемников легко перекупить, и место за широкой спиной может смениться на нож у горла.
— Бухтит много! — выкрикнул кто-то из камеры.
