В сознание вторглась грусть и медленно захватила, казалось, всё тело. Толкнулось в груди и защемило. Чувство это напомнило детство. Мамины глаза, руки… Когда не хотелось с ней прощаться, когда она уезжала. Тогда возникала эта грусть и чувство странного опустошения и потерянности. Мама… По его щекам потекли слёзы. Не вытирая их, он всё вспоминал. Они были странными эти воспоминания, не события, которые он помнил, а чувства. Которые будоражили, заставляя участвовать буквально всё тело, каждую наименьшую часть. И эта часть вибрировала, создавая своё воспоминание то, как она его помнила. Это было похоже на пробуждение. И в этот момент небо опустилось ниже и звёзды стали ближе, появилась странная лёгкость и понимание…
– Ярик?.. Солнышко! Пора вставать, – нежная рука коснулась щеки.
– М-м… Не хочу, – лёгкая досада и нежелание расставаться с мягким и тёплым состоянием сна.
– Уже светло и тебя ждут интересные дела и необыкновенные встречи.
– А Роня будет? – развернулся и высунулся из под одеяла.
– Вставай и проверишь, – произнесла ласково.
Тот день оставил в душе чувство света и радостного ощущения узнавания. Тогда он познакомился с дальним лесом, прозрачным и лёгким. Он был молод. Тонкие берёзы словно подсвеченные искусным художником, будто парили над зелёно-изумрудной травой. И та корзинка, полная грибов. Смех девочки и её секрет – маленькая бабочка, ярко-синяя, живая, тут же спорхнувшая с раскрытых ладоней. Они бежали за ней долго, пока не потеряли из виду.
Очнувшись, словно после глубокого погружения, оглянулся вокруг. Темнота парка, вдали фонарь, тишина. Потряс головой, пытаясь, казалось, избавиться от недавнего, как ему теперь думалось, наваждения. Пробормотал вслух:
– Привидется же…
Как ни отгонял от себя то наваждение, оно вновь появлялось и сопровождало его иногда и в снах. Стоило лишь отвлечься и посмотреть, к примеру, в окно – снова эти ощущения. Это, по-прежнему, были не видения или что-либо похожее на галлюцинации, а именно чувствования. Будто мгновенно перемещался в те состояния и переживал заново радость, грусть, волнение, а уже через них возникали образы, зыбкие, почти неуловимые. Иногда ему думалось, что смотрит будто из под толщи воды и звуки проходят не сразу и звучат отдалённо. Но вот чувства!.. Насколько же они были ярки. Это и захватывало, но одновременно пугало своей мощью. Стоило только ощутить приближение, которое он начинал уже узнавать и угадывать, как старался изо всех сил воспротивиться этому. Пытался контролировать, получалось слабо. Длилось это недолго, судя по стрелкам на часах, но в его сознании было намного дольше. Не допустить этого падения могло только что-то извне, будто пугаясь грубого вмешательства, вот и на этот раз…
