Тогда, в детстве, каждое посещение этого места и этого дома, казалось, почти сказочным и волшебным. Дом деда, выстроенный его мастеровыми и умелыми руками и сейчас выглядел теремом. Бабушкины вечерялки, а мамины сказки и истории о самой себе, вообще уносили в запредельное. И там, он придумал себе её, ведь тогда здесь были только мальчишки. А хотелось другого, необычного, такого же, как в мамином волшебстве. И тогда появилась Роня. Весёлая, непоседливая, говорливая. Которая любила бегать за бабочками, собирать землянику и смотреть на звёзды и в небе, и в озере.
И тут со стоном вспомнил ещё одно, что вызвало и подняло волну негодования. Психолог, который убеждал, на протяжении двух лет, что такого нет, не бывает и быть не может никогда. Что мама умерла в больнице.
– Да ни черта! – прорвался гнев.
Сорвался с места и помчался обратно наверх, схватил смартфон и, набрав номер, нервно расхаживал по комнате. Наконец, соединение.
– Ты можешь говорить? – напряжённо выговорил в трубку.
– Где ты?
– Неважно. Ответь мне на вопрос. Что случилось двадцать пятого августа, семнадцать лет назад?
– Ярослав, – понизил голос. – Я вынужден буду обратиться снова к психотерапевту и возможно даже к психиатру.
– Ясно. Говорить ты не хочешь. Я сейчас в Озёрном. Я знаю.
Непонятный шорох в трубке и тишина. Но связь не прервалась и Ярослав точно знал, что отец слышит.
– Ты долго пытался и настаивал на том, чтобы я этого не помнил. Тебе удалось. На время.
– Это несчастный случай, – сдавленно ответил он.
– Возможно. Но зачем? Пап, зачем скрывать было от меня? Чёрт возьми, ты создал иллюзию жизни для себя, меня и даже Нины с Ириной. На кой хрен?
– Иначе я бы мог потерять тебя.
– Неправда! Ты солгал и этим хотел избежать потери? Но что ты создал? – ярость клокотавшая доселе, превращалась в разочарование. Ярослава будто толкал кто изнутри, так было отвратительно переваривать это в себе.
– Пытался создать… защиту, – споткнулся отец на последнем слове.
– Не удалось. Разрушена. Просто расскажи ты, как всё было, – ледяным тоном предложил он.
– Пикник у воды. Вечером. И я… – раздался сдавленный вдох.
– Да. Ты выпил.
– Не я. Наш друг, мой друг… Полез в воду, начал тонуть. Пытаясь вытащить его из воды, мы не заметили, не поняли, что чтобы спастись, он уцепился и удерживал под водой… Рону.
